Орта прыгал по квартире Дио на одной ноге в сторону ванной комнаты, надеясь по пути запрыгнуть в сапог. Цепи на поясе джинс отчаянно звенели, этим грохотом давя на и без того похмельный мозг.
Каким образом невинное желание выпить с новым коллегой превратилось в очередную попойку, как ни силился, Ник вспомнить не мог. Проснулся часов через двенадцать после этой самой попойки от навязчивого ощущения, что кто-то поминает его по матушке как минимум. Не разлепляя глаз, пошарил рукой возле кровати в поисках телефона. Потом на кровати, но нашарил почему-то Бьянки. Слава всем высшим силам, тот был одет, а значит, ничего такого из привычного арсенала француза не произошло. После этого Ник уже проснулся, начал искать телефон активнее, подозревая, что опять накуролесил с Союзом и теперь Джи мечтает порвать его на конфетти. Телефон всё же был найден, и звонков от милой зазнобы тот не сохранил. У парня аж от сердца отлегло: значит, блок с его стороны Союза стоит прочно, и даже если Орта позволил себе вчера что-то лишнее, достоянием Пак Джи Хён это не станет. Однако вместе с облегчением до мозга дошла мысль о том, что пропущенные звонки всё-таки есть. Штуки три. И все от шефа.
Вот после такого Ник уже и протрезвел. Неизвестно, что Шварцу было надо. Вдруг было что-то срочное, а француз проспал? Перезвонив, ответа не дождался. Тогда парень буквально похолодел. Нетрезвое воображение нарисовало кровавые картины возмездия начальника, и Орта понял, что это надо как-то предотвратить. Для начала требовалось одеться и хотя бы умыться. Допрыгав без приключений до ванной, но не найдя по дороге свою толстовку, блондин поплескал себе в лицо, прополоскал рот, нашёл в прихожей куртку и умотал на улицу, не дождавшись, когда проснётся хозяин квартиры.
Прыгая через несколько ступеней, он пытался вызвонить хоть кого-то, кто мог бы сказать, где сейчас находится Шварц. Наконец удача улыбнулась ему своей голливудской улыбкой, дав знать, куда сейчас мотать французу. ОмегаКлиник.
Поймав такси, Ник назвал адрес, прекрасно зная это заведение, в котором ему приходилось тянуть сеть. Ага, вроде совершенно не по его профилю, а чем только уже не занимался. И ведь тем, кто в этом не шарит, не объяснишь нифига.
В одной чёрной майке-борцовке и в косухе Ник так и не почувствовал мартовского холода, предвкушая нечто более страшное. Шварц никогда не брезговал давить на чужих Правых своим Даром, что приносило последним вдвое больше неприятных ощущений. Незабываемые впечатления, повторять которые не хотелось. Потому сейчас парень чесал к больнице так, будто хотел обогнать негра-спринтера.
Константовского программиста, обливающегося холодным потом предвкушения и отдувающегося скорее из-за мандража, чем бега, администраторша в холле узнала, мило улыбнулась и соизволила сообщить, где сейчас искать Шварц-сана. А потом улыбнулась ещё милее, сцапала парня за кожу косухи внезапно сильными пальчиками и попросила надеть бахилы. Да Орта сейчас был готов мимоходом свинарник вычистить, лишь бы ему позволили предстать пред светлы очи начальника.
Тот оказался в одной из палат. В этом заведении они были одноместными, оборудованными по последнему слову техники, светлыми и уютными. Едва ли не повисая на косяке, так как от предвкушения чего-то не очень хорошего ноги начали подкашиваться, Ник ввалился внутрь. Кристиан склонялся над пациентом, судя по ощущениям, тоже над Левым, и, кажется, проверял его состояние.
- Шеф, - страшным шёпотом начал француз, судорожно гадая, что же сказать в своё оправдание. Шварц развернулся и выпрямился, метнув на подчинённого орлиный взгляд, а тот… а тот уставился на мальчишку, безжизненной куклой лежащего на больничной койке.
Как-то все мысли разом ушли. Ник только и мог, что смотреть на исцарапанное лицо Хиро и его безухую макушку. Что могло произойти, чтобы очаровательный юноша, ученик Лун, названный брат Джи оказался в подведомственной клинике Ордена – более того, пациентом.
Немец, кажется, что-то сказал Орте, но тот смог только показать пальцем на мальчишку.
- Шеф, я его знаю, - хриплым шёпотом произнёс он. – Это Сейдзи Хироюки, студент Шичисей. Что произошло? – парень поднял взгляд на Шварца. По лицу последнего проскользнула неуловимая тень, и он вдруг стремительным шагом вышел из палаты, протащив француза за собой. Закрыв за собой дверь, он объяснил, что произошло. С каждым новым словом Ник холодел всё больше. То, что он слышал, не укладывалось в его голове и не помогало хоть как-то отреагировать на известия.
- А сейчас, - закончил свой рассказ Кристиан, - мне надо, чтобы кто-то помог выкарабкаться этому ребёнку из посттравматической депрессии. То, что ты с ним знаком, просто отлично. Надеюсь, я смогу рассчитывать на твою помощь? – этот вопрос Шварц умудрился задать таким тоном, будто он утверждал или, мало того, приказывал.
В ответ француз метнул на шефа какой-то неопределённый взгляд и рванул в палату. Оказавшись возле койки, встал прямо на колени и взял холодную руку юноши в свою ладонь.
- Хиро, ты меня слышишь? – тихо спросил он, осторожно проведя пальцами по линии повязки, начинающейся со лба и уходящей на затылок.

Парень не раз и не два отправлял своих недругов на больничную койку. А сколько раз сам не ней валялся, уже и вспомнить не мог. Но ни разу ещё не приходилось видеть в столь разбитом состоянии кого-то из близких. Ему повезло не видеть болезней родителей, потому что те на зависть отличались крепким здоровьем, ему повезло не заставать в подобном состоянии лучших друзей, потому что всегда пытался за них принять удары на себя. Он опекал Джи и надеялся уберечь её от подобного. А раз Хиро так близок ей, то он автоматически становится небезразличен и Орте. Потому видеть его таким… это было шокирующе. Вроде бы мальчишка совсем недавно вис на самом французе, такой очаровательный, такой соблазнительный – а сейчас больше напоминает изломанную куклу.
Наконец юноша открыл глаза, усталые и мутные, настолько больные, что у Ника что-то в груди сжалось. «Поймаю суку, которая это сделала, живьём закопаю», - пообещал он сам себе, сжимая руку азиата словно в подтверждение своих слов, будто закрепляя свой обет. В конце концов, отморозком Ник никогда не был, и понять подобную жестокость ему было не суждено.
Впрочем, вынеся для себя твёрдое решение, блондин взял себя в руки. Его агрессия Хироюки сейчас точно не нужна, потому надо успокоиться. Парень глубоко вдохнул и выдохнул, и взглянул на пациента уже по-другому: с братской заботой и тревогой.
- Жить? Будешь, - слабо улыбнулся он. Да, Шварц успел просветить его на эту тему. – Хотя выглядишь ты действительно не камильфо. – парень сделал над собой усилие и улыбнулся более тепло: - Тогда, в караоке-баре, было гоооораздо лучше.
Проследил за взглядом Хиро, брошенного на тумбочку и был вынужден немного огорчить ответом:
- Тебе ещё час или два пить нельзя. Придётся потерпеть. Может, если я с тобой посижу, ты и не заметишь, как пройдёт это время? – как бы в качестве компенсации Орта погладил мальчишку по голове.
- Нет, не я тебя нашёл. Я только что в клинику по работе пришёл – и случайно тебя увидел, - заставить голос быть ровным не удалось, и на последних словах тот всё же дрогнул. – И больше никого пока не встречал, кроме твоего дежурного врача, - так обтекаемо назвал Ник начальника. - А на счёт «почувствовать» ты даже не спрашивай: эта клиника оборудована особым образом, так что на расстоянии в пару метров ауры полностью глушатся. …а Джи не скажу, так и быть, - снова тепло улыбнулся он. – Ты не против, если я сегодня возле тебя подежурю?
Орта спросил не потому, что получил приказ от шефа – сам прекрасно понимал, что находиться в полном одиночестве, наедине с самим собой, своими мыслями и воспоминаниями, это совсем не то, что необходимо Хиро в данный момент. Ему наоборот надо помочь не думать и забыть.