Очередной изнуряющий будний день почти подошёл к концу, ноги подкашивались от усталости, голова гудела. Первый день в этой таинственной и загадочной Японии выдался уж больно оживлённым: не успев прилететь и пройти регистрацию в аэропорте, девицу поджидали какие-то непонятные незапланированные проблемы с бумагами. Несмотря на вежливое обращение служащих, понять, что они тараторили на своём японском было крайне трудно. Да ещё и школьная администрация не соизволила её принять по прибытии, предпочтя прислать своего работника проследить, чтобы Анна спокойно добралась до общежития, где ей провели нудный инструктаж о том, что всё происходящее здесь находится под строжайшим секретом, что простым людям об этом знать не положено, и прочее-прочее далее по списку. 
Прихватив с собой недавно купленную брошюрку о токийских достопримечательностях, которые стоит посетить, барышня неспешно прогуливалась по людным улицам города, вычитывая и разбирая ещё не привычные иероглифические каракули. Почерпнула она здесь действительно пару интересных вещей, которые непременно стоило бы записать и повторить по прибытии домой, чтобы знания закрепились в голове. Тоненькая шариковая ручка находилась в сумке вместе с блокнотиком, а значит, чтобы не таскать в общежитие лишний хлам (которого в комнате благодаря ещё не виденной соседке было полным-полно) было бессмысленно.
Углядев на другой стороне дороги небольшое уютно выглядящее кафе, девица решила переписать необходимые данные и заодно подкрепиться чем-нибудь, благо валюту она уже успела поменять.
Кафетерий был довольно просторным, официанты сновали туда-сюда, а значит, не было нужны стоять в очередях, как это было привычно на родине. Облюбовав себе место в самом углу зала для некурящих, Анна мельком пробежалась глазами по наименованиям блюд, а после положила меню на край стола, как ей казалось,  было принято, и разложила уже свою макулатуру и письменные принадлежности на столе. Официанты её упорно старались не замечать, что, в принципе, планов девицы не нарушало, особого голода она не испытывала, зато сгорала от нетерпения законспектировать найденные данные.

Брошюрка отнюдь не была такой бесполезной, как поначалу показалось. Напротив, прочитав её на улице никак иначе, как по-диагонали, девица упустила довольно много интересных нюансов и деталей. Не то, чтобы азиатская архитектура и история государства были столь уж интересными и проникновенными, но занять себя в этом чуждом иностранном городе было всё равно нечем. Размышлять над всеми теми вещами, которыми нагрузили её родители и школьный представитель, было бы бессмысленной тратой времени, в конце концов, занятия поисками Бойца не виделись Анне захватывающими и полными приключений, и она отнюдь не надеялась на счастливый случай и улыбку Фортуны. В теории ей объяснили примерные ощущения (ни разу ранее не испытываемые) и на этом, собственно, её подготовка к «взрослой жизни» была закончена.
Абсурд, всюду абсурд. Поиск природного Бойца всего лишь сказка, такому лютому скептику, как Анна, вся эта ситуация казалась гнусной аферой, за которую её несчастные родители платили деньги. Разве можно представить, чтобы на двух сторонах света родились люди, которым суждено было сражаться с врагами бок о бок? Ересь, полная ересь.
Так или иначе, выводя каллиграфические буквы на родном шведском, параллельно переводя брошюрку, барышня и не заметила, как её грудь наполнилась каким-то странным чувством, в глазах появились мошки, тыльная сторона правой ладони как-то странно зачесалась. Стараясь не обращать внимания на эти не столько болезненные, сколько причиняющие неудобства ощущения, Анна продолжила конспектировать, а вернее теперь уже тщательно перерисовывать силуэт Токийской Башни. Выходило довольно плохо, рука никак не хотела слушаться свою владелицу, так что Шёберг лишь устало вздохнула, прикрыв глаза. Разум окутала пелена тёплой мимолётной дымки, в животе возникло какое-то тянущее чувство, словно бы при виде чего-то приятного. В последний раз это было, когда на Рождество девица получила очень большую, очень мохнатую игрушку полосатого миловидного кота. Это было чем-то вроде ощущения неподдельной радости и восторга. Анна готова была поспорить, что вся эта околесица является последствием перелёта: смены климатического пояса и часовых поясов.
-Госпожа?
Над ухом раздался голос. Похоже, официант всё это время ждал её ответа, а она, увлёкшись выявлением причины неожиданных чувств, не заметила его приближения, да и вообще присутствия. Как неосмотрительно с её стороны. Судя по рассказам родителей, таких как она опасность подстерегает за каждым углом.
Подняв взгляд, она увидела перед собой  рыжеволосого мужчину с чисто азиатским разрезом глаз, что на мгновение ввело её в ступор, но, опомнившись и взяв себя в руки, она таки нашла в себе силы ответить, скривив не желавшие подчиняться губы в некотором подобии улыбки.
-Добрый вечер. Мне бы хотелось, нн…- потирая виски, девица пыталась избавиться от не желавшего проходить противного и уже раздражающего чувства лёгкости,- хотелось… Не подскажете какой-нибудь фирменный или пользующийся большим спросом десерт? Я… вряд ли что-то смыслю в этих японских наименованиях.
Чистая правда. Если осилить повседневный японский было не так то сложно, запомнить пару сотен наиболее часто употребляемых кандзи тоже, то с меню всё обстояло как-то иначе.  Здесь иероглифы больше походили на перегруженные чемоданы, на высотные дома, на храмы – на что угодно, кроме символов, означающих слова.
Да и вообще, это работа официанта – помогать посетителям и подсовывать им блюда подороже. "Надеюсь, этот не будет тараторить с такой неистовой быстротой, как те в аэропорте. Я не перенесу ещё одних плясок с бубном".

-Могу предложить... десерт Клубника со сливками и мороженым... Чай? Кофе? Вам принесут заказ через пятнадцать минут.
«А ещё быстрее нельзя тараторить?..»
Не успела Анна и коротко кивнуть в ответ, как официант уже скрылся где-то в море столиков, снующих коллег и посетителей. Отметив про себя странность этого нелепого поведения, девица вновь уставилась в блокнот, но иероглифы как-то в голову не шли, перевод забылся, палочки и закорючки казались незнакомыми. Слабость пропала вместе с исчезновением странного мужчины, что уж что-то да значило, верить в совпадения в подобной ситуации было бы очень глупо.
Разум прояснился, а значит, теперь можно было спокойно обдумать произошедшее, сделать кое-какие выводы и приступить к действиям. Улик было недостаточно, бесспорно, но убедиться и подтвердить свои опасения можно было тогда, когда странный официант принёс бы заказ. Другое дело, что и есть уже не хотелось совсем, вот только рука всё ещё не давала покоя. Казалось, она стала чесаться ещё сильнее, чего Анна стерпеть не смогла и теперь с лютым неистовством расцарапывала тыльную сторону ладони ногтями, желая лишь избавиться от назойливого ощущения. Увы, ощущение солидарным с ней не было и с каждым новым прикосновением ногтей  кожа зудела всё сильнее. Это выводило из себя, но поделать с этим вряд ли что-то можно было. Барышне пришлось смириться с таким положением дел и ждать своего, как предполагалось, природного Бойца и гадать, почему тот с такой резвостью и охотой покинул её общество. Тщетные попытки прекратить зуд девица оставила, но с большой неохотой.
Может ли быть такое, что член пары, предназначенной друг другу, может противиться союзу по какой бы то ни было причине? И если так, какова она? Знает ли этот рыжеволосый мужчина о своём таланте? Или знает, но боится его? «Наверное, не хочет рисковать своей жизнью, вот ведь трусливый щенок. Хотя, корить его за это не могу.»
Имея склонность к додумыванию вещей, порой и не в совсем верном русле, Шёберг уже не питала никакой симпатии к новому знакомому. Какие вообще могут причины такого очевидного побега? Боже, как же нелепо.
И вот, чувства, словно во сне, повторились, что развеяло все сомнения барышни. Обернувшись, она и в самом деле увидела официанта, направляющегося к ней с чуть ли не похоронной миной на лице, после чего  вернулась в исходную позицию, не показывая вида, что заметила его приближение.
-Ваш заказ... прошу прощения за ожидание. Приятного аппетита! Госпожа будет заказывать что-то еще или я могу принести чек?
Организм сходил с ума, это ужасно мешало думать. Это заставляло предоставить судьбу рандому и воле случая, попытаться проявить чудеса импровизации, что получалось у Анны на протяжении всей жизни хуже всего.
-Мороженное подтаяло, сливки съехали набок, клубника порезана неровными и грубыми ломтями. В рецепте написано, что сверху должен лежать листочек мяты, а его нет,- неспешно растягивая слова, начала она нудную и не имеющую смысла тираду, наблюдая за реакцией собеседника. Тыкая ложечкой в действительно накренившуюся горку сливок, барышня продолжала.- Думаю, я разделю с Вами трапезу. Пожалуйста, присядьте рядом,- сделав ударение на слове «пожалуйста», девица медленно поднялась со своего места, очаровательно улыбнулась, легко касаясь  руки официанта. Со стороны это выглядело, словно бы она с мужчиной флиртовала, но, к сожалению или счастью, всё было несколько иначе.
«Что бы это ни было, какие бы причины он себе не напридумывал, но мне нужен напарник. Упускать эту удачу и проваливать обучение из-за чьей-то прихоти я не намерена.»
Какими бы эгоистичными эти мысли не казались, в них тоже была толика истины. Такая удача попадается раз в жизни, а упускать её уж больно расточительно. В глубине души всё же надеясь, что собеседник простит ей подобное поведение когда-нибудь в будущем и чуть ли не сгорая от стыда, барышня легонько прикоснулась к тыльным сторонам ладоней мужчины кончиками пальцев. Сердце бешено билось. Облизнув пересохшие губы, Шёберг повторила.
-Пожалуйста. Разделите со мной трапезу.

Реакция мужчины, последовавшая за  её действиями, была довольно-таки резкой. Несмотря на то, что это была вполне  ожидаемое  поведение, Шёберг всё же немного растерялась. Чтобы не показывать своей минутной слабости, она, мило улыбаясь, утвердительно кивнула, соглашаясь подождать. «Это» уже случилось, а значит, беспокоиться было не о чем, ведь вряд ли этот рыжий был заинтересован в том, чтобы сбежать, так и не пообщавшись с тем, кто наделил его истинным именем. 
По глазам и выражению лица было нетрудно догадаться, что он в дикой ярости, что он зол и готов едва ли не разорвать барышню на месте. Действия его были резкими и слегка угловатыми, похоже, степень раздражения достигла точки кипения. Развернувшись на каблуках, мужчина стремглав помчался прочь, а Анна заняла место за столиком, тыкая ложечкой растаявшее мороженое и вполне нормально нарезанную клубнику. На самом деле, ей и самой не было понятно, зачем она придралась к такой мелочи, но, с другой стороны, это позволило ей выиграть время и воплотить желание в жизнь. Она сомневалась, что, обойдись она с этим официантом чуть менее дерзко, он был бы расположен к беседе с ней, ведь что-то с ним было не так, а что – предстояло выяснить.
Это было забавно. Так забавно, что барышня, закрыв рот руками, негромко, но звонко и как-то странно рассмеялась. «О, Боже мой, да. Это было так..ха-ха, я не могу остановиться.» Радость, интерес, недоумение, гнев и азарт смешались в одно непонятное чувство, которое теперь переполняло девицу через край и затмевало собой зуд на внешней стороне кисти. Смех стал тише, Анна теперь как-то мерзко хихикала, сама не понимая, почему это звучит так, словно кто-то с усилием проводит ногтями по школьной доске. «Это будет весело, это будет весело,»- думалось ей.
Не желая тратить ни минуты ожидания зря, Шёберг начала неспешно поедать растёкшийся по пиале десерт, ведь аппетит её от всего происходящего разыгрался не на шутку. О, ей ведь ещё предстояло свести вместе все эти найденные данные о достопримечательностях, которые стоит посетить. Да, дел было полно.
Покончив с едой, она в самом деле взялась за переписывание. Теперь перерисовать силуэт злосчастной Токийской Башни не составило никакого труда. Закончив свои труды за какие-то полчаса, она стала постукивать пальцами по столу, игнорируя зуд. Терпеть она привыкла, ожидание было не в новинку, так что барышня, глядя на снующих туда-сюда официантов и мельтешащих всюду посетителей, задремала. Сны её были неожиданно радостными, яркими, полными цветов и тёплых оттенков, не было чётких фигур, лишь силуэты различных существ, снующие туда-сюда. Она слышала чарующую музыку, предположительно трио скрипки, флейты и рояля. В сердце её воцарился мир и покой.
Но, увы, реальность не заставила себя долго ждать. Проснулась Шёберг так же неожиданно, как и заснула, от уже знакомого, но не такого сильного и назойливого чувства, словно бы официант был где-то поблизости. Поняв, что беседа близка, Анна неловко почесала затылок, широко зевнула, прикрыв рот рукой, и протёрла сонные глаза.
Ждать долго не пришлось, и вот перед ней стояла чашка с какой-то жидкой субстанцией, по запаху напоминающей цветочный чай. Розовый? Фиалковый? Она в этом не разбиралась, так что со стопроцентной уверенностью понять этого не могла. Официант расположился рядом и задал вполне резонный в такой ситуации вопрос, на который барышня, немного помедлив, решила таки ответить.
- Как рука?- вяло поинтересовалась она,  сонно глядя на исцарапанную до крови кисть. Протерев глаза ещё раз, она продолжила.- Даже и не знаю, что мне от Вас надо,- едкость вновь почтила барышню своим присутствием. Надеяться на хорошие отношения с этим Бойцом не представлялось возможным, так что, в целом то, терять было нечего.- Если хотите, я дам Вам три попытки и Вы сможете догадаться, мой очаровательный-и-славный-природный-Боец.
Чай был горячим, но не обжигающим, так что Анна, сделав пару глотков, почувствовала себя несколько лучше. Как минимум, царство Морфея теперь не манило так сильно в свои объятья.
-С издёвками пока прекратим, сейчас не время,- серьёзно начала она, полностью осознавая, что подобным образом переговоры вести не следует, как бы ни хотелось.- Я прошу Вас стать моей боевой парой. Я прекрасно понимаю, что резона мне помогать у Вас нет, но, во всяком случае… Во всяком случае…
Шёберг действительно не знала, что сказать, ведь вопрос перед ней был довольно деликатный, да и к тому же паренёк был явно не расположен к сотрудничеству с ней. Пустить слезу, может?.. До Боже упаси, так унижаться. Может, простая беседа сможет его убедить? Простая беседа, без язвительных подколок и замашек избалованного ребёнка.
-Если у Вас есть причины мне отказать, я бы хотела о них узнать. Думаю, их можно разрешить. Если же Вы трус и попросту боитесь сражений… думаю, это тоже поправимо. Да и имя проявится через день-два,-кивнув в сторону раскрасневшейся кисти, завершила она свою не очень проникновенную речь.

Ох, так вот, значит, как? На самом деле это самое милое, самое нелепое, самое смешное, что она когда-либо слышала. Это упрямство, эта баранья упёртость, всё это звучало так глупо, так смешно, барышня со всех сил старалась сдержать улыбку, но, не сумев, звонко рассмеялась, да так, что на глазах появились слёзы. Закрыв ладонями лицо, она без малейшего намёка на стыд залилась громким смехом, но вскоре выдохлась, пусть и хихикала время от времени, ведь сказанное Бойцом действительно было. Чем-то необыкновенным.
-Прошу… извинить..,- положив руку на живот, чтобы умерить свой пыл, задыхаясь, выдавила из себя Шёберг. «А ведь он, чёрт возьми, прав!»
В самом деле, заставить его подчиниться едва ли возможно. Но ведь тем интереснее, разве нет?
-Раз причины есть, значит, надо их устранить, знаете ли,- пропела барышня, мило улыбаясь.- И, позвольте, называть Вас трусом у меня есть все основания. Кто же так резво бегает от незнакомых девиц, если не потерявший гордость и храбрость безмозглый пёс? Вы и представить себе не можете, как по-дурацки выглядели эти Ваши ложные гримасы вежливости, угловатые жесты и больно уж неумелое притворство.
«Я могу огрести по полной, ха-ха,»-мимолётно пронеслось в голове.
Едва ли Шёберг подыскала бы хоть какой-нибудь козырь в рукаве. Их не было, что, к несчастью, было слишком очевидно, пора было признать поражение и отдаться на волю чувств, так и бушующих внутри неё. Почему россказни родителей так отличались от того, что было на самом деле, и с чего вдруг ей опять не удаётся ничего сделать нормально, без лишних скандалов и споров? Ведь родители так ладили друг с другом, они действительно были образцовой парой. «Я ведь просто хочу, чтобы он стал моим коллегой, не больше и не меньше. А он тут закатывает эти концерты, словно молоденькая тринадцатилетняя истеричка.»
- Хорошо, выскажусь прямо, многоуважаемый… Страж. Я не хочу других. Я хочу силу и природного Бойца, в союзе с которым эту силу можно заполучить. Если Вы так рьяно доказываете, что трусом не являетесь, будь по-вашему. Если Вы не хотите ничего менять в своей жизни – увы и ах, так просто от Вас я не отстану, так что Ваша повседневная рутина действительно может сильно… измениться,- отпив ещё пару глотков любезно принесенного мужчиной чая, барышня продолжила.- И я ни в коем случае не угрожаю. Я ведь всего лишь слабая и невинная девочка, что же я могу?- с явной насмешкой в голосе спросила Шёберг. На лице её сияла ухмылка, а в бордовых глазах блестел азарт.

Озлобленный вопль и последующее вскакивание с места немного смутили Анну, ожидавшую несколько иной реакции. Что уж говорить о странной реплике, смысл которой каким-то блёклым туманным облачком достиг разума девицы, явно не подразумевавшей ничего… очень уж плохого. Как минимум, физически вредить людям она не собиралась.
«Брат, или…? Ах, эта Япония..»- отведя глаза в сторону, глубоко вздохнув, она на эту тираду ничего не ответила, не желая развивать тему, которая, похоже, донимала этого Бойца больше всего. Дистанцию держать она была в состоянии, лезть в чужие проблемы желания не было, а значит, игнорирование столь личных тем было бы как раз кстати. Ну, а вспоминая ещё и факт того, что этот официантик ей был ох как нужен, пусть и расположения его добиться было едва ли возможно, Шёберг и вовсе следовало бы изменить тактику и попробовать что-то несколько другое. Кнут был бесполезен, но пряник, ей отчего-то казалось, она не потянет.
Услышав предложение проводить её, Анна опешила уже в который раз. Не позволив себе показать замешательства, она, всё так же надменно, согласилась, коротко кивнув.
Грустно поглядев на удаляющуюся кружку с больно уж полюбившимся цветочным чаем, барышня погрузилась в раздумья, аккуратно поглаживая раскрасневшуюся тыльную сторону правой кисти.
День был тяжёлый, она чертовски устала, энергичные споры вывели из колеи. Не имея привычки перечить кому-либо, а предпочитая отмалчиваться, сегодняшнее поведение действительно было каким-то несвойственным ей, что, тем не менее, наоборот несказанно радовало. Это к лучшему, твердила Шёберг себе. Что же касается первого впечатления о Страже, оно было, чего греха таить, ужасным. Не будь она такой упрямой, ушла бы, едва завидев его похоронные гримасы. И всё же, желая таки довести дело до конца, она осталась, надеясь, что ситуация как-то сама собой разрешиться.
И, похоже, сегодня у Анны был счастливый день.
-Тут и думать не о чем. Ваша личная жизнь меня не интересует,- немного удивлённо отозвалась барышня, накидывая на плечи красный плащик.- К слову, меня зовут Анна. Рада… встрече,- немного помедлив после не совсем откровенной фразы, всё же выдавила из себя она.
Вопросы крутились в голове, хотелось столько всего спросить и рассказать, даже не смотря на отсутствие симпатии к этому молодому человеку. Не сумев выдержать тишины, Шёберг таки решила показать, что паренёк поступает правильно, принимая её предложение.
-Вы, наверное, в курсе о существовании  той опасной европейской организации, из-за которой в одиночестве ни Стражам, ни Агнцам ходить не стоит. Боюсь, её члены ведут себя несколько агрессивно по отношению к окружающим,- после минутной паузы, она всё же добавила.- И за дорогими людьми тоже лучше присматривать, не забывая о том, что, чтобы их защитить, потребуются умения и опыт.
Накинув на голову капюшон и застегнув пуговки, Шёберг показала, что готова отправиться в путь, куда бы он ни лежал.
«Я не уверена, что помню дорогу к общежитию. Ну, ничего, вечерний марафон этому официантишке не повредит»

«Ну, вот и познакомились»,- самодовольно подумала девица.
Пока Кай совершал ежедневный вечерний ритуал проверки состояния кафе, Шёберг, как это было ей свойственно, призадумалась надо всем, что произошло в эту сумасшедшую субботу. Проанализировав свои действия и выявив парочку грубых ошибок, она, тем не менее, на заметку их брать не стала, не в её стиле было менять манеру поведения из-за парочки нелестных высказываний в её сторону.
Интересно, когда уже они смогут присягнуть на верность друг другу? Это, была, пожалуй, самая интересная часть всей этой системы жертва-боец, по мнению барышни. Самое интересное заключалось в том, что подробной инструкции по проведению своеобразного ритуала и не было вовсе, осуществлять его стоило так, как повелит сердце именно в тот конкретный промежуток времени. Шёберг не терпелось приступить к делу  и узнать, какой будет их «церемония».
Из раздумий её вывела череда хаотичных вопросов, задаваемых её теперь уже, как она надеялась, напарником.
-Прилетела несколько часов назад, по правде сказать. Разумеется, в одиночестве,- с некоторой насмешкой в голосе, ответила барышня. Насмешка эта была направлена, скорее на саму себя, нежели на паренька, идущего рядом.- В Японии всё совсем другое, знаете ли.  Из своей консервативной пыльной Швеции перебраться в полную инноваций и стремящуюся к постоянной модернизации Страну Восходящего солнца… Боюсь, адаптироваться придётся очень долго.
Проигнорировав последний вопрос, так как ответ на него ей был едва ли известен, она чуть подтолкнула Стража в сторону, как бы намекая, что стоит завернуть за угол. Во всяком случае, ей казалось, что днём она пришла откуда-то оттуда.
- У Вас финансовые трудности, я погляжу? Поэтому приходится работать в этом кафе?- почувствовав потребность в общении, подняла новую тему разговора барышня. Ответ был, конечно же, очевиден, и всё-таки не помешало бы узнать друг друга получше, да и поумерить свой пыл и естественную потребность полемизировать было бы нелишним.- Каково это… работать? Несколько раз подрабатывала на общественных началах, но не больше. Это так печально, на самом деле,- скривив губы и как-то странно нахмурившись, продолжила Шёберг, желая высказаться. Уж больно она завидовала людям, которые сами могли обеспечивать свою жизнь, не прибегая к чьей-либо помощи. Это было ужасно тяжело, без сомнений, и всё-таки оно того стоило. Хотя, наверное, недалёк был тот день, когда ей пришлось бы зарабатывать на пропитание самостоятельно и, наверное, тогда она и пожалела бы о своих своенравных помыслах. Но пока её жизнь виделась ей какой-то паразитической, что радовать явно не могло.
-Ты... уже устанавливала Связь? Умеешь это делать?
-Ну…
Сердце неистово забилось, во рту пересохло, а кожа покрылась мурашками. Голос пропал, Шёберг не могла ничего ответить, поэтому просто тихо промычала, утвердительно кивая.
Выходит, пришло время. Но не слишком ли рано?
-Чем быстрее мы это сделаем, тем … спокойнее мне будет гулять по Токио в одиночестве,- выдавила из себя она под конец.
Всеми силами пытаясь побороть робость, смущение и пульсировавшие в висках мысли и опасения, остерегающие её от поспешных решений, твердящие «дороги назад не будет», она, немного дрожащим голосом, позвала Стража, идущего впереди.
«Что ты, чёрт тебя дери, творишь такое?!»
-Это не займёт много времени,- чуть помедлив, она спокойно и, как ни странно, без апломба добавила.- Пожалуйста.
«Нет, серьёзно, это не лучшая затея..!»
-Если Вы согласны. Пожалуйста. Дайте мне свою руку,- медленно, чётко и с расстановкой произнесла она. Страж замешкался, это было естественно. И всё же, девица верила в то, что он примет верное решение. Сердце ныло в предвкушении, тыльная сторона правой кисти мягко покалывала, в животе порхали бабочки, а разум был ясен как никогда.
«Ты ведь точно пожалеешь об этом».
-Спасибо,- едва слышно проговорила Анна, мягко взяв руку мужчины и соединяя разодранные у обоих ладони. От измученных кистей полилось тепло, разносимое по венам
и проникающее в каждую клеточку тела, подобно жидкому золоту. Это ощущение было столько приятным, что Шёберг вовсе не желала отвлекаться и что-то говорить. И, тем не менее, это было необходимо.
-Моё имя Анна Бесконечных. Отныне и ты, Кай, наречён этим славным именем и  удостоен чести защищать меня, своего Агнца, принадлежать мне душой и телом. Твоя воля принадлежит мне. Мой приказ – твой закон. Бесчисленныее мириады звёзд станут свидетелями нашего обета и откроют пред нами бесконечное количество  возможностей. Служи мне и сражайся за меня, ведь твоя жизнь принадлежит мне.
Шёберг прикрыла глаза, договаривая последние слова этой больно уж вычурной речи. Она действительно наслаждалась пьянящим сладостным чувством, растекающимся по всему телу. Казалось, словно кровь вскипела в жилах  и свела с ума всю иммунную систему организма. Но это было неважно, ведь сладостное чувства единства отметало прочь все невзгоды и заботы, ничего не хотелось делать, лишь только стоять вот так и передавать силу своему Стражу.
Установление связи, похоже, было завершено. Очнувшись от дрёмы, Шёберг на удивление энергично отдёрнула руку, с энтузиазмом отскакивая назад.
«Это же правда было слишком.. пафосно…»
Превратившись на мгновение из той надменной холодной девицы, которой ей так хотелось казаться, в маленького нашкодившего ребёнка, отягощённого чувством вины, она позволила себе немного попереживать по поводу произошедшего. Смысла скрывать свои ощущения не было. Анна всё же надеялась, что и на её напарника этот процесс как-нибудь повлиял, так что, может, он и не заметит её нервозности.
Поглядев на руку, девица с удивлением отметила, что имя уже нечётко проступило. «Как быстро. Процесс ведь должен занимать около дня…».

Отредактировано Anna Shöberg (2012-10-09 13:07:08)

По пути из Школы, Ичиро всё же сумел собраться с мыслями, и кажется пока ещё ни разу не ляпнул какую-нибудь глупость в своём репертуаре. Наоборот, казалось, что Каори, интересно общаться с ним, да и находиться в его обществе больше получаса не составляет для неё труда. Девушка не нашла пока причины, (и парень искренне надеялся, что и не ищет) чтобы развернуться, и пойти обратно, в общежитие. "Значит, не всё так плохо. И надеюсь, она уже давно забыла про мою дурацкую мимику когда открыла дверь. Ну же, Каори, забудь забудь забудь..." Сато чувствовал себя не в своей тарелке, и надо признать не только из-за того случая с не вовремя открытой дверью. Каори ему нравилась, по-настоящему, как никто другой...и это ещё больше выставляло его дураком, ведь девушка согласилась с ним идти только как друг, не более. Так сказать, в знак примирения. На что он расчитывает?! Да у неё теперь и в мыслях нет ничего похожего на романтику... с ним - разгильдяем и прогульщиком. А он тут идёт и лыбится во все тридцать два... а ещё пялится пока она смотрит под ноги. Действительно пялится! Хорошо, что она этого не видит, а то приняла бы его за маньяка, и треснув по голове сумкой, убежала бы прочь.
Они не шли за ручку, да и какие могли быть знаки внимания, если это, изначально решённый лишь дружеский ужин. "Забудь! Спустись с небес на землю, и без парашюта! Она и думать не думает о тебе как о парне... реальном парне, а не очередном друге мужского пола. А вот если попытаться?.. Вдруг не отошьёт? Мало ли что у неё там в мыслях таится. Женскую логику не понять." По дороге они перекинулись парой слов - о школе, погоде, но не более. Хорошо, что она не догадалась спросить, как продвигается подготовка к завтрашней контрольной, а то краснеть перед девушкой, Ичиро ещё не готов. Они зашли в кафе, и дорога до него показалась не реально быстрой. Была бы его воля, гуляли так всю ночь. И даже плевать, что молчат как в рот воды набрали... Присели за последний столик, и как назло, на самом видном месте в кафе.
- Эээ... Отонаши-сан, так что ты любишь? - Ичиро вежливо протянул меню, принесённое официантом, почему-то в единственном числе. Может из-за того, что кафе было переполнено, а может посчитал, что они влюблённая пара, поэтому одного экземпляра им достаточно. Кто теперь узнает...