Акаме досадливо морщит нос, стряхивая с плеча очередной лист, что имел наглость приземлиться прямехонько  на его аккуратное пальто. Вроде бы и весна, а ветрище и слякоть такие, что кажется, будто снова вернулась осень, нагло пропустив прочие сезоны. А какого черта погода выделывает подобную абракадабру - кто знает. 
"Я, кажется, даже еще и не опаздываю. Мы, кажется, на восемь часов договорились, да? Будем считать, что на восемь. Успеется даже выпить чего-нибудь более-менее согревающего, пока наступит час икс".
Собрав пряди, что так неудачно упали на лицо, Нисей привычно-выверенным жестом отбросил их за спину, складывая зонтик у входа в бар. Ветер-озорник, ударив в спину, вернул все на свои места, вынудив Бойца тихо выругаться сквозь зубы, проклиная погоду, Аояги с его вечными капризами, Бескровных с их постоянными заморочками, Семь Лун с их нескончаемой охотой на Агнца, а заодно и всех окружающих людей, чтоб жизнь медом не казалась. 
Уже очутившись под крышей, Нисей стряхнул зонтик, чтобы с него так уж откровенно не капало. Дождя в привычном понимании этого слова не было, но противную изморось, от которой веяло промозглым холодом, никто не отменял, а потому он зонтиком вооружился заранее и, как видно, предмет пригодился. Ну, просто так же ничего не бывает.
Короткий взгляд на часы. О, да у Акаме в запасе есть еще целых десять минут, что показательно, учитывая, что пунктуальность для Нисея - вещь весьма мутная и бесполезная. 
"Прекрасно".
Неспешным шагом к барной стойке, где как раз еще не так много народу. Все же вечер еще даже не в разгаре, места много, можно позволить себе немного повыбирать. Боец вешает зонтик на высокую спинку стула, а сам садится, даже не озаботившись тем, чтобы снять пальто. Ему все еще зябко после уличной прохлады, даже плечами передергивает. 
"Чего-нибудь согревающего хочется. И не слишком крепкого. Если я напьюсь раньше, чем объявится Морисагава - Сеймей меня за это по головке не погладит. Он, конечно, и так не погладит... У них же там снова какие-то дико важные планы по захвату мира, куда же без этого".
Не крепкое и согревающее. Пожалуй, глинтвейн все же идеальный вариант. Не проходит и нескольких минут, как Акаме уже щурится, как до вольный кот, грея руки о стакан с соломинкой. Алкоголь приятным теплом греет тело, а думать о делах внезапно становится так лень, так лень, что Боец даже забывает следить за временем. 

Нисей попытался откинуться на спинку стула, но та как-то неприятно врезалась спину. Акаме поморщился, вновь садясь ровно. Ноги под стойку не умещались, упираясь коленками в поверхность, а потому сидеть приходилось боком. Зато теперь брюнет четко осознал, какого черта он так давно не бывал в этом прекрасном месте, если не считать его отдаленности от центра. Это же все из-за стойки, за которой катастрофически неудобно находиться! 
Пошарив глазами по этой самой неудобной стойке, Боец нащупал взглядом пепельницу и поманил ее пальцем. Потом внезапно вспомнил, что пока еще не телепат, а потому за столь необходимым предметом придется тянуться. Ну, Акаме и потянулся, чуть не снеся при этом рукавом плаща бокал с глинтвейном. 
- Вот черт, - выругался он, успевая в последний момент удержать бокал от падения и даже почти ничего не расплескать. 
Пепельница-таки оказалась в пределах его досягаемости, а потому Акаме, оглядевшись, дабы убедиться, что где-нибудь в углу не притаился Агнец, способный вылезти, как черт из табакерки, и снова начать лекции о вреде курения. 
- О, Морисагава. Да тебя, как и любой автобус, оказывается, можно вызывать, закурив сигарету. Буду иметь ввиду, - не удержался от комментария Нисей вместо приветствия, оборачиваясь на знакомый голос, прозвучавший откуда-то сбоку. Юрио собственной персоной уже восседал на соседнем стуле, облокотившись о барную стойку. Короткий взгляд на часы. Ну да, это не Бескровный опоздал. Это он сам раньше времени явился.
- Вот я даже и не знаю, сказать тебе, что это пить нельзя, чтобы ты собрался проверить сам, или сказать, что тут отличный алкоголь, чтобы ты снова сам в том убедился, - Нисей честно постарался изобразить вселенскую задумчивость на лице, но получилось это несколько неудачно. 
Закончив паясничать на некоторое время, Возлюбленный с усердием принялся стряхивать пепел с сигареты, о которой совсем забыл. Вопросительно глянул сначала на внезапно появившегося из-под земли собеседника, а потом на пачку сигарет, что осталась лежать на стойке, не вернувшись пока в карман к ее счастливому обладателю.
- Вот все время забываю, куришь ты, или нет. Ц, совсем я старый стал, даже элементарного запомнить не могу, - пожаловался Акаме доверительным тоном с самым серьезным выражением, на которое только был способен. 

Акаме, чуть ли не насвистывая какую-то мелодию, продолжал изображать святую простоту, осторожно стряхивая пепел в соседствующую с локтем пепельницу.
- Правду? Ой, какую еще правду? - поинтересовался Нисей, провожая задумчивым взглядом свой бокал, что так совершенно некстати исчез в руках Бойца Бескровных. Вообще-то подобную наглость стоило бы пресечь, но почему-то было лень. Наверное, Акаме все же слишком разморило, чтобы он мог высказать Юрио все, что о том думает. По крайней мере он явно пригрелся, да и вино, входящее в состав глинтвейна, почему-то оказалось непривычно крепким.
- Фу, как некрасиво брать, так и не спросив, - буркнул Возлюбленный, подпирая рукой голову и выпуская куда-то в потолок струйку дыма. Докуренная сигарета отправилась в пепельницу, а Нисей собственническим таким жестом вернул себе свой стакан с глинтвейном.
- Чем-то ты в любом случае провоняешь, о мой наивный друг. Все же тут не один я убиваю клетки мозга и память табаком, - привстав и перегнувшись через стойку, Акаме достал из ближайшего у нему стаканчика бармена ярко-оранжевую соломинку, которую благополучно опустил в свой стакан.
Нет, и как только он не додумался до этой прекрасной идеи немножечко пораньше, а? И жить стало бы веселее, да и вообще все внезапно обрело бы радужные краски. Вторую выуженную оттуда же соломинку ядовито-зеленого цвета он протянул собеседнику, а точнее не столько протянул, сколько просто положил на стол перед Бескровным.
- А теперь скажи мне, друг мой Юрио-сама принес ли ты документы, или мы тут просто так сидеть будем? - снова закурил, предвкушающе улыбаясь: - А то ведь мы с тобой досидимся до того, что ляжем. А лечь нам следует после того, как сделаем все дела, - Нисей повертел в руках бокал, отложив ненадолго в сторону сигарету, после чего отпил, прикусив зубами по привычке соломинку.
- А то ведь не только мне потом худо будет, - в голосе Акаме даже фальшивые нотки заботы прозвенели из оперы женской солидарности. Только там женская, а тут ммм... Бойцовская что ли? Хотя ладно, учитывая то, что Возлюбленный шел сюда не только по делам, но и отдохнуть, он вполне мог предположить возможность случайной утери документов. Пусть и на самом деле в его же, Нисея, интересах эти самые документы, что так внезапно необходимы его Агнцу, все же не терять.

Правдивая правда? Интересно девки пляшут, как говорится. Ладно, пусть так. На самом деле жутко хотелось выдать какую-нибудь философскую банальщину в духе того, что у каждого своя правда, но Акаме еще не был пьян. Нет, ну в мозгу, конечно, поплыл легкий туман, но это скорее было вызвано не столько алкоголем, ибо выпил он не так много, сколько теплом бара, которое ни в какое сравнение не шло с той промозглой мерзкой сыростью, что царила на улице.
Но если он сейчас разведет с Бескровным какую-нибудь гениально-философскую тему, то точно заснет прямо за стойкой максимум через полчаса и еще стакан\стопку\бокал чего-нибудь алкогольного, если не раньше. Тем более, что от подобного его всегда тянет спать. А вечер только начинался и выходить из игры из-зс столь дурацкой ошибки было бы, как минимум, обидно. Так что Акаме промолчал, как-то совершенно автоматом закрыв тему о правде, лжи и прочих противоборствующих сторонах современной морали.
"Боги, что за ахинея крутится в моем пропитом мозге, а? Еще не хватало пуститься в длительные рассуждения о мировом добре, зле и прочих весьма странных понятиях".
- Ага, экономит, - согласился Нисей. Можно было упереться и заявить, что все равно некрасиво,но горбатого могила исправит, а значит спор с Юрио совершенно ничего не изменит. Ну, по крайней мере на данном этапе их прекрасных посиделок Нисей именно так и считал. Вполне вероятно, что чуть позже они все же заведут какую-нибудь тему из той оперы, но не сейчас - этоточно.
Подозвав жестом бармена, Акаме попросил повторить. Тем более, что он только что прикончил остатки глинтвейна, которые не прикончил Морисагава. И даже умудрился каким-то невероятным усилием выловить при помощи трубочки пару кусочков, кажется, апельсина, которые по доброте душевной туда запустили. Единственное, чего не рискнул - так это жевать многострадальную палочку корицы. У нее и так был вид весьма ммм... Пожеваный.
- Сразу перейдем. Все равно я не знаю, что за документы там должны быть. Это великая тайна, известная только нашим Агнцам, о ужас, - со смешком прошептал брюнет, старательно пытаясь выдать нечто похожее на устрашающий шепот. Документы сунул в карман пальто, предварительно распрямив красивую трубочку и просто сложив файл в несколько раз. Благо, он был весьма глубоким, а никаких сумок Акаме сегодня с собой не брал.
А так была призрачная надежда на то, что он ничего не потеряет. Внешний вид документов, признаться, брюнета интересовал мало. Главное. чтобы текст на них остался читаемым, а с остальным по его мнению можно было как-нибудь смириться.
Возлюбленный взял стакан за ручку и с улыбкой глянул на свою компанию на сегодня.
- Итак, за что мы сегодня пьем, Юрио-сама? За мир, дружбу и жвачку? Или за вселенское зло? Какой вариант тебе нравится больше? - Нисей снова пожевал трубочку, после чего подул на напиток. Язык неприятно обожгло, заставив Возлюбленного недовольно поморщиться. Да, что-то как-то слишком горячо оказалось, что несколько внезапно. Нет, ну Акаме явно был морально не готов к подобной подставе со стороны стакана, которому так доверял. Ведь еще несколько секунд назад все было вполне себе ничего.
Отставив на время стакан в сторону, Акаме снова потянулся за оставленной в пепельнице сигаретой.

Акаме осторожно подхватил сигарету, которая успела уже прилично истлеть, пока они вели какую-то непонятную беседу, которая к тому же в упор не желала склеиваться во что-то хоть мало-мальски приличное. Пожалуй, что-то этому упорно мешало. Только вот что? Об этом Акаме предпочитал не думать, иначе в расслабленный мысли ползла всякая гадость. А мысль, как известно, материальна, так что лучше гнать это прочь.
Нисей аккуратно стряхнул с сигареты натлевший пепел и, поднеся к губам, затянулся. Выпустил дым в потолок, слегка отвернувшись от Юрио. Все же его собеседнику не нравился запах дыма, а Акаме был не настроен сейчас на откровенный конфликт. Тем более с Бескровным. С некоторыми людьми, в конце концов, можно обговорить какие-то более интересные вопросы. А Нисей искренне надеялся, что Морисагава из таких, с кем не обязательно зацикливаться на зубоскальстве. По крайней мере, на пьяном зубоскальстве точно.
- Та-а-а-айны, - протянул Возлюбленный, помешивая глинтвейн в стакане трубочкой: - Тайны - это святое. Особенно когда они чужие. А еще тайны - это прекрасно, а потому я всеми фибрами души одобряю твою идею! - Акаме не стал тянуть кота за хвост и прочие не столь уж приличные места. Он извлек из кармана сложенные документы и принялся их расправлять. Оказалось, что лист уже успел когда-то загнуться (и когда они успевают?). Собственно, это затянулось не на долго. Вскоре перед заговорщиками уже лежали бумаги во вполне приемлемом виде. Нисей выудил листы из файла, отодвинув его в сторону. Кипа, если это можно так назвать, была не слишком толстой. Максимум - листов шесть-семь. Они были скреплены степлерной скобкой. Причем первый лист, титульный, был девственно-чист. Как выяснилось несколькими секундами позже, чист он был с обоих сторон. А дальше, на втором листе, мелким компьютерным шрифтом шла какая-то информация. Акаме вчитываться не стал, но и не перелистывал, не зная, захочет ли читать Юрио. Выхватил только краем глаза какие-то левые строчки, не зацикливаясь на их содержании. Тем более, что мозги в упор не желали собираться в кучку и адекватно воспринимать поступающую информацию, тем более в полумраке и написанную таким мелким шрифтом.
В итоге интерес к "секретным" документам он потерял быстро. Сигарета теперь уже окончательно вернулась в пепельницу. Без права на воскрешение. Нисей же поднял стакан, блеснув глазами.
- За нас, так за нас! Нууу... Пусть хорошо нам будет вместе, ну а еще прелестней врозь, - засмеялся Нисей, осторожно касаясь краем своего стакана стакана Юрио.
- Я об этом еще не думал, но дождь под мировое зло точно можно записать. Как и холод.

Документы на самом деле не только на первый, но и на второй взгляд ничего интересного из себя не представляли. Читал по диагонали Акаме достаточно быстро, чтобы осознать, что большая часть написанного текста ускользает от его сознания, а вчитываться ему слишком уж не хочется. Дождавшись, пока Юрио насладится мелким тестом, противно режущим глаза в полутемном освещении бара, в полной мере, Возлюбленный благополучно пролистал оставшиеся листы. Где-то в конце обнаружилась парочка графиков, но Нисей так и не понял, что именно они демонстрируют, так как никаких пояснений они не содержали.
- А ну и черт с ними, - решил он, наблюдая, как Морисагава запихивает документы обратно в файл: - Оказывается, не так уж страшна тайна, как ее представляют. Черт, а я то думал, что там, как минимум, план по захвату мира, если не вселенной. С них станется. 
Документы вернулись обратно в безопасный карман пальто, где им не грозило быть залитыми какой-нибудь гадостью, или ей же испачканными. А то мало ли, чем кончится их сегодняшняя попойка. А Нисей очень надеялся в глубине души, что кончится она чем-то хорошим. И да, он не исключал варианта убийства документов посредствам утери пальто или падения его куда-нибудь. 
Очередной пустой стакан вновь был сменен понятливым барменом на новый, полный. За это Акаме и любил этот бар на окраине. По крайней мере персонал тут порой умел быть на редкость незаметным, за что хвала им и почет.
Нисей взял принесенный стакан за ручку, разворачивая соломинкой к себе.
- О, не стоит комплиментов. Я и так знаю, что я прекрасен, - улыбнулся, легким жестом убирая со лба слишком длинную прядь: - Юрио же продемонстрирует мне свое умение говорить тосты? - вопросительный наклон головы на бок все с той же улыбкой. 
Кстати, что там было про мировые катастрофы? Ах, да, общественный транспорт. И толпа. Тут Акаме оставалось лишь молча соглашаться. 
- Я бы предложил туда еще и Жертв для комплекта записать, но не уверен, что они воплощают такую же мировую катастрофу, как общественный транспорт в час пик, - засмеялся Возлюбленный.

В баре становилось жарковато. То ли прибавилось народу, а, как следствие, стало намного теплее. То ли Нисею уже стало хорошо от выпитого. Хотя вроде и выпил не так много. По крайней мере так ему казалось на первый взгляд. Акаме, соскочив с табурета, скинул пальто, повесив его на спинку стула. При этом не забыл проследить, чтобы столь важные документы никуда не делись. Терять их еще только в начале пьянки в его планы пока еще не входило.
- Без понятия, кто там то планирует, - отмахнулся Акаме как бы между прочим, закрывая тему. Во-первых, он сам до конца не знал планов своего Агнца. Во-вторых, предпочитал помалкивать о том, что знает. А то мало ли. Сболтнет лишнего, а потом еще за это собственной шкуркой отвечать. А шкурка ему пока еще дорога. Акаме доверительно пригнулся к Бескровному:
- Знаешь, о моей скромности воистину ходят легенды, - усмехнулся Нисей уголками губ, возвращаясь на свой стул. Стул противно скрипнул чуть сдвинувшись с места, а Возлюбленный, иллюстрируя звук, поморщился. Железные стулья по кафельному полу тут воистину ужасно скрипели, перекрывая для особо нежных даже музыку. А музыка из-за отсутствия в баре большого количества народу пока играла не так громко, как в часы аврала.
- За захват. И чем меньше там потребуется нашего участия, тем лучше, - на редкость серьезно кивнул Нисей, подтверждая, прислушиваясь к легкому звону стекла.
"К местным катастрофам? Да, определенно стоит. Так и запомним, пожалуй".
- Да ты мастер красного словца. Да уж, местные, - хмыкнул Нисеюшка, помешивая глинтвейн в стакане и методично залипая на небольшой водоворотик жидкости. Водоворотик притягивал взгляд своей простотой, а Акаме тем временем чувствовал, как потихоньку, медленно, но верно начинает кружиться голова.
"Но я же реально не так много выпил?"
На самом деле пьянел Акаме весьма быстро, хоть и постоянно это отрицал, как только мог и всеми силами. Правда, проще от этого не становилось. И пьянеть от этого он медленнее не стал. Сколько бы себя в обратном не убеждал.

В голове на самом деле царил форменный бардак. Мысли расползались, как расползаются среднестатистические тараканы, когда человек включает свет, войдя на кухню с тапочком наперевес. Это не раздражало в нынешнем состоянии, но уже даже и не настораживало, если уж на то пошло. Это было как-то... Легко что ли? Да, наверное так. Именно легко. Никаких грузных мыслей, никаких постоянных терзаний. Хотя ладно, чего уж там. Акаме никогда и ничем особенно сильно не терзался, благодаря алкоголю улетучивались как-то остатки желания мыслить трезво и адекватно.
- Обязательно мне ее расскажи потом! - всполошился брюнет, отрываясь как-то невзначай от созерцания рукотворного водоворота в стакане на Юрио. Только, вот беда, Нисей как-то не рассчитал, что Бескровный наклонится к нему, заинтересованный стихийным бедствием в миниатюре.
Как итог - Возлюбленный так прекрасно вписался своим затылком в лоб Морисагавы, так прекрасно, что аж даже забыл на секунду, что это несколько неприятно.
- А-а-ауч, - выдал Акаме, потирая недовольно ушибленный затылок и с укором кося на Бескровного лиловым взором: - Это было не больно, но несколько внезапно, ты так не считаешь, нет? - он собрался уже было потянуться за пачкой сигарет привычным жестом в карман пальто, но тут его пронзила догадка о том, что сигареты висят на спинке стула. Точнее на спинке висит пальто, а вот в нем и сигареты лежат.
Привычный жест чуть было не обернулся еще одним стихийным бедствием, но Нисей достаточно быстро опомнился, чтобы не сшибить локтем стакан, что так на редкость неудачно стоял прямо под рукой. Благо, этого удалось избежать.
- Кстати, насчет захвата мира! - Акаме искренне считал, что его неуклюжее движение удастся превратить в пафосно воздетый к потолку палец: - Ты какую его часть хочешь, а? Север, запад, юг, восток? - брюнет с улыбкой посмотрел на собеседника, и, кажется, даже на время перестал дурить. На время. Кажется. Даа.
- О, ну я надеюсь, что не придется, но все же не могу ничего обещать, извини, - Нисей развел руками, снова чуть не сшибив стакан с глинтвейном, после чего, взяв его за ручку, поймал губами соломинку. Вид у него при этом был на редкость задумчивый. Ну, ему так казалось.

Он же уже говорил про муть в голове, да? Кажется, говорил. Так вот, муть испаряться не желала. Совершенно. Акаме мотнул головой, чтобы хоть немного привести мысли в порядок, но это как-то совсем не помогло стабилизировать ситуацию. Грустно. Тоскливо. И печально. В кавычках. Больших и толстых.
- О, лед, -выдал Нисей, загипнотизировано переводя взгляд с пустоты, которую до того созерцал с ошалевшее-отсутствующим (он-то думал, что это задумчивый) видом. Протянув руку, Акаме выловил из ведра кусочек, поморщившись чисто машинально. Повертел в руках. Пальцы немели от холода, а Бойцу это, признаться, не слишком нравилось. Нисей посмотрел на кусочек на свет. Потом через него, кусочек, глянул на искривившуюся физиономию Морисогавы. Толща льда, отказавшись работать зеркалом в параллельную вселенную, ничего умного и прекрасного ему не открыла. В итоге лед, осточертев, окончил свой путь в стакане с глинтвейном. И да, это была логика. Помешав остатки напитка трубочкой, Нисей начал искренне и честно задумываться о том, не перейти ли на что-нибудь покрепче? В конце концов, если уж напиваться, то окончательно и бесповоротно. Тем более, что начало уже положено.
- Тебе не придется меня тащить! – радостно сообщил Возлюбленный, хлопнув товарища по стакану по плечу ладонью: - В конце концов, ты же будешь пить со мной! А значит тащить придется нас обоих, - Акаме лучезарно заулыбался, надеясь, что у Бескровного не возникнет желания устраивать спор. В конце концов, пить в одиночестве – первый признак алкоголизма. А Нисей пока еще не считал себя алкоголиком. Да и чудить вдвоем намного веселее, нежели чудить в одиночку. Ну, так по крайней мере казалось бы Бойцу, будь он абсолютно трезв. А так как трезвым, как стеклышко, он уже не был, то и не искал оправданий. Ему просто нужна компания, в конце концов.
- Тебя же не ждет сегодня твой благоверный? – о, тот неловкий момент, когда ты понял, что забыл, как зовут Жертву твоего неожиданного собутыльника. Ямато? Ямамото? Якимото? Вот черт, бывает же такое. Хотя ладно, «благоверный» тоже звучит весьма себе неплохо.