Начало игры.

Если ты - лидер, будь готов оставаться таковым в любых обстоятельствах. Когда ты впереди, не бойся плевков в спину, но опасайся ножа между рёбер. Никогда не забывай: если ты на вершине, любое проявление слабости равносильно падению. Выбор невелик - оставайся сильным или умри.
В конце концов в этой новой жизни был один существенный плюс — остаётся много времени для размышлений. Старые воспоминания поднимались шелестящими волнами и приятно щекотали рассудок ответами на сакраментальные вопросы — кто я? чего я желаю? куда я иду?.. Ритсу считал глупостью искать поддержку вовне — школа напоминала  после нападения лисы курятник, встревоженные учителя и возбуждённые студенты не вызывали ничего, кроме отвращения, а бурные эмоции Нагисы начинали раздражать даже терпеливого директора.
Особым секретом общения с этой странной женщиной было умение отключиться от реальности и заняться своими делами. Иногда полезно кивать и говорить «угу», читая очередное личное дело или просматривая восхитительный энтомологический труд. Теперь же, когда информационный канал ограничился слухом, обрезать его означало лишить себя контакта с реальностью, и такая перспектива не вдохновляла директора. Перебирая изящными пальцами свою новенькую трость, Минами не раз представлял, как загоняет её в глотку коллеги по самый набалдашник, выполненный в виде кпасивого металлического паука. Эта маленькая фантазия в сознании директора, впрочем, никоим образом не влияла на его отношение к исключительным профессиональным качествам Нагисы и до тех пор, пока она была эффективна в своей сфере, наравне с этим лёгким раздражением он испытывал к ней также и глубокое уважение.
Сбежать от Нагисы оказалось не так просто, как Ритсу предполагал, и всё же, заняв каким-то нудным делом в другом крыле здания, мужчина наконец смог остаться наедине собой.

Когда восприятие сворачивается до мира звуков и ощущений, можно открыть для себя массу новой информации об окружающем пространстве. Однажды когда-то давно Минами попал в ресторан, основная задумка которого сводилась к приёму пищи в полной темноте. Ритсу любил развивать свои чувства самыми разными способами, и посещение заведение превратилось для него в интереснейший опыт. Пробуя кончиком языка самые разные блюда, он открыл для себя, что не всегда способен различить между собой овощи, если не видит их, а слушая голоса, вдруг обнаружил, сколько разных интонаций встречается даже в самой простой болтовне о погоде.
Ирония судьбы — то, что когда-то показалось занимательным досугом, теперь оказалось суровой реальностью. И Минами раз за разом возвращался теперь к тем давним воспоминаниям, словно бы нынешняя его жизнь была лишь продолжением той самой игры в слепоту.
Между кроватью и шкафом ровно пять шагов. Нагиса ставила у постели свой стул — его следует отодвинуть в сторону, но запомнить, как и куда, чтобы при возвращении он не стал неприятным сюрпризом. Дверцы шкафа — приятный полированный металл в форме изогнутых листьев. Внутри — ряды вешалок с рубашками, брюками и кое-какой другой повседневной одеждой. Нужно стянуть рубашку и найти пустые плечики, чтобы аккуратно вернуть её к таким же белоснежным братьям, а слева найти уютный свитер с высоким горлом. Да, этикетка должна быть сзади. Ещё пять шагов налево — здесь расположена дверь. Справа от неё тумбочка — здесь следует взять телефон, ключи и очки, чтобы скрыть за зеркальными стёклами узкую ленту бинта на глазах. Набалдашник трости в правой руке и крепкая ручка двери в левой. Жизнь — строгий алгоритм, любая ошибка в котором грозит проблемой. Ритсу ненавидит просить о помощи.
Преодолеть дорожку, по которой ходил туда-обратно ежедневно последние двадцать с лишним лет — не такая уж сложная задача. Кто-то из учеников оказывается рядом, мимолётно касается локтя и направляет движение. Короткого и сдержанного «нет» хватает, чтобы парнишка послушно скользнул назад. Тем не менее это не мешает ему идти по пятам в нескольких метрах сзади — Ритсу лопатками чувствует взгляд, прикованный к его спине, и это даже вызывает мимолётную улыбку. Маленький настойчивый Боец уже не в силах сопротивляться отчётливому желанию оберегать Жертву, пусть даже чужую. Будь у Минами настроение, он бы доступно пояснил мальчишке, что «нет» в данном контексте означает «исчезни». И Страж обязан разбираться в этих нюансах.
Излишнее внимание со стороны учеников — это тоже довольно мило. Обострившийся слух без особых сложностей воспринимает взволнованный шепоток в стороне: «Смотри-смотри, там директор... У него очки на глазах и повязка... Идём, поможем!.. Нет-нет, не надо лучше, вдруг разозлится... Куда он идёт?..  Какое твоё дело, побежали на занятия, опоздаем!» И всполохи чужих эмоций, обжигающих лицо, как трепещущее пламя свечи — любопытство, изумление, тревога, страх... Они разлетаются в разные стороны, как мотыльки, встревоженные появлением охотника. Расслабьтесь, малыши, сегодня у паука совсем другие планы.
Актовый зал встретил его тяжёлым ударом закрывшейся за спиной двери и глухим эхом шагов. Всё чаще это место Ритсу воспринимал в качестве тихого убежища. Здесь его мог найти только один человек. В этом себе Минами тоже отдавал отчёт. Искал ли Агнец встречи с ним или же уединения?..
Вместо того, чтобы размышлять над этим вопросом, мужчина двинулся вдоль длинного ряда кресел, тихо простукивая пол у себя под ногами. Замерев в центре, он плавно сел, трость отставил в сторону, а ладони спокойно уложил к себе на колени. Ритсу всегда садился на это самое место на заднем ряду. Если представить, что он просто зашёл послушать музыку с закрытыми глазами, может даже показаться, что ничего не изменилось.
При выключенном свете зал был заполнен плотной, почти физически ощутимой тьмой. Впрочем, это совсем не то, что может беспокоить слепого.

В ответ ему прозвучали только глухие хлопки. Эти вялые аплодисменты были посвящены изумительному выступлению Хару. И, разумеется, потрясающей развязке в виде разбрасывания мебели.
- Ты должен убрать за собой. - Заметил Ритсу негромко, прикидывая, какое количество осколков сейчас блестит на полу сцены. Отвратительный беспорядок. А ведь девочки репетируют здесь без обуви, в одних только тонких беленьких чешках, и могут пораниться из-за этого несдержанного обалдуя. Минами сделал себе мысленную пометку подобрать для Бойца интенсивный вид спорта, чтобы тот сливал излишнюю энергию вовне. Задумываться о последствиях его вспышек эмоций так обременительно...
Что почувствовал директор, когда услышал звук открывающейся двери? Удовлетворение.
Это был самый удобный способ общения с Бойцом. Во-первых, музыка прекрасно передавала все тонкости чувств, названия которых сам Хару, вероятно, даже не представлял. И эмоционально-чувственная составляющая его состояния была важна прежде всего. В этом заключена такая огромная энергия, и она может помешать или действовать во благо, стоит только уметь направить её в нужное русло.
Во-вторых, Ритсу нравилось, что такой способ взаимодействия не подразумевает взаимности. Яно изливал душу, и Агнец восприимчиво впитывал всё услышанное, но едва ли кому придёт в голову упрекнуть Агнца в замкнутости. Это ведь всего лишь концерт, верно?..
В-третьих — Минами не любил воплей и рыков. Такие странные люди, как Нагиса и Хару, отчего-то были уверены, что повышение голоса как-то способствует тому, что собеседник станет внимательнее и чутче к их словам. Ритсу было смешно от этой идеи. Сам он всегда говорил негромко, даже в наполненном подростками классе, и ни один не смел нарушить тишину, чтобы не пропустить ни единого слова. Самое важное можно сказать лишь тихо, иногда даже шёпотом, и тогда от собеседника не ускользнёт ни единое слово, и вполне вероятно, что каждое из них ещё надолго вгрызётся в его сознание.
Сканирование эмоционально-чувственного состояния прошло успешно. Теперь физиология.
- Поездка прошла благополучно? - Почти легкомысленно спросил мужчина, сложив руки снова у себя на коленях и едва заметно склонив голову набок. - Как сегодня? Выспался?
В тоне Ритсу не прозвучало ни грамма сарказма, словно бы он и не слышал, как Боец ломился в дверь его кабинета этой ночью, но вот едва заметная улыбка была насмешлива и снисходительна.

Отредактировано Minami Ritsu (2013-01-06 19:10:42)

Удар по теме травмы оказался неощутимым. Возможно, если бы Хару действовал бы изящнее, его слова и могли задеть Агнца, но в этом вопросе о глазах было слишком много эмоций, которые Ритсу по старой привычке просто отфильтровывал, переводя для себя только подтекст. "Я обеспокоен." - Услышал директор. И это, увы, не вызвало особого отклика внутри. Бойцу следует научиться если не контролировать, то использовать свои эмоции иначе.
Минами даже слегка забавляло, что никто так и не рискнул расспросить его, что же случилось тем злополучным вечером. Очевидно, окружающие боялись задеть чувства директора. Или просто боялись. Так характерно... Впрочем, Ритсу тоже не торопился посвящать кого-либо в подробности той злополучной беседы. И уж тем более не планировал рассказывать что-либо Хару. Хотя он был единственным, кто полез с конкретными расспросами, прекрасно должен был понимать, что Агнец не станет изливать ему душу. И всё же у парня явно было слишком мало информации даже о самочувствии Минами, и Ритсу никоим образом не собирался упрощать ему ситуацию - если Хару не способен напрямую озвучить вопросы, которые его беспокоят, это исключительно его личная проблема.
Но всё же с Бойцом следовало пообщаться. Хотя бы чтобы предупредить его поведение и проконтролировать непредвиденные выпады, которые наверняка последуют и могут нарушить все планы. Лучше бы это чудовище со своими амбициями вообще не приезжало....
- Мне отвратительна твоя истерика. - Произнес директор холодно, по старой привычке повернувшись к собеседнику всем корпусом и сплетая длинные пальцы между собой. Мимолетно Минами подумал, что в зале скорее всего, как обычно, стоит полумрак, а значит Боец не будет пялиться на повязки. Тем лучше.
Потянув воздух носом, Ритсу слегка скривился.
- Ты пил крепкий алкоголь. В стенах школы, где обучаются подростки. Хару-кун... - В голосе директора прозвучала какая-то странная смесь разочарования и понимания. Он шевельнулся, чтобы запустить руку в карман штанов, откуда извлек изрядно помятую пачку сигарет, куда была спрятана и зажигалка. Судя по всему, это были остатки, которые Ритсу растягивал, скрываясь от вездесущей Нагисы, ничего не понимающей в удовольствии от никотина.
- Противопожарный датчик расположен над входной дверью, вынь из него батарейку и возвращайся. - Приказал Минами задумчиво. - Побеседуем.
Он мягко положил пачку на соседнее кресло, чтобы не пришлось касаться парня, когда он будет её забирать.
"Это всего лишь Боец, причем не самый успешный, ему требуется пауза, чтобы успокоиться. Пока что я располагаю временем, чтобы позволить ему это." - Снисходительно подумал Ритсу, снова садясь ровно и внимательно вслушиваясь в происходящее, чтобы научиться определять по звукам движения и своего Стража.

Дыхание Бойца опалило шею, и Ритсу отчётливо ощутил не только аромат алкоголя, но и запах самого парня. Для него стало неожиданностью, что этот запах он оказывается не только знает, но и любит. Именно поэтому лицо директора и окаменело, в который уже раз разочаровав Хару своей безэмоциональностью. И это правильно. Ритсу испытывал некую хрупкость своей защиты от внешнего мира сейчас - не оттого, что ослабел сам или испытывал неуверенность, вовсе нет - но Сеймей своей отвратительной выходкой раскачал огромный маятник внутри Минами, и стоило многих усилий, чтобы энергия не выплёскивалась вовне и была направлена по строгому руслу. Хотя, конечно, он бы с радостью раздавил крысёныша собственной Силой... но это было бы слишком скучно.
- О... Тебе больно. - Повторил мужчина вдумчиво, уголки его губ чуть дрогнули. Он коротко облизнулся. Ритсу - вовсе не тот человек, с которым стоило бы говорить о боли. И небезызвестный Агацума знает об этом едва ли не лучше всех. Минами всегда использует крайне убедительные аргументы.
Слушая, как движется в пространстве Боец, который разбирался с датчиком, мужчина решил отложить на время эту беседу о боли. Заниматься обучением Хару - не первостепенная задача, да это в общем-то вовсе и не входило в планы директора.
- А мне казалось, ты куришь. - Заметил он вкрадчиво, нащупывая на соседнем сиденье пачку. - От тебя исходил запах табака однажды.
Минами положил ногу на ногу и, сняв с себя очки, надел их на своё колено. Похоже, его нисколько не тревожило признание, что он принюхивается порой к своему Бойцу, пусть даже их контакт ограничивается редкими встречами. Ритсу всегда делает то, что считает нужным. И каждое его слово тоже всегда произнесено с расчётом на определённую реакцию.
Мужчина медленно извлёк из пачки тонкую сигарету, заботливо расправил её подушечками пальцев и поймал губами фильтр. Ощупал зажигалку, быстро сдвинул колёско и, поймав сигарету второй рукой, потянул воздух, прикуривая. Огонёк лизал тонкие пальцы, но Ритсу дождался мгновения, пока не ощутил сладковатый дым, и только тряхнул кистью в воздухе, избавляясь от ощущения жжения, после чего отложил пачку вместе с зажигалкой и неспешно вынул изо рта сигарету.
- Ты говорил о доверии... Поболтаем о доверии, Хару-кун. - Ответил он почти легкомысленно, снова поворачиваясь корпусом к парню и медленно спросил, - что для тебя доверие?

"Парень, ты ведь меня вообще не понимаешь."- Насмешливо подумал директор, услышав ответ Бойца. От этой фразы про БДСМ ему стало почти смешно. Минами с завидной регулярностью слышал предположения о своей извращённой натуре - и это притом, что какая-либо личная жизнь отсутствовала у него едва ли не совершенно. Но эти разнообразные фантазии о его предпочтениях откровенно забавляли Ритсу. Человеческая натура с её любовью сунуть нос в чужую интимную жизнь практически умиляла директора.
- Так значит, ты предпочёл бы видеть меня в качестве своего Верхнего, Хару-кун? - Решил спросить мужчина абсолютно невозмутимым тоном. И, затянувшись, выпустил дым под потолок, после чего снова повернулся к Бойцу, выдерживая паузу перед следующей фразой. - И что мне подошло бы? Кожаная одежда? Кнут в руке? Может, поводок? Расскажи мне, Хару-кун. Пофантазируй. - Перехватив сигарету в правую руку, директор демонстративно пошевелил пальцами левой, создавая в ней незримые ниточки силы, которые вскоре стали пощёлкивать, как электрические разряды. Мало кто мог бы понять, что сейчас мужчина откровенно веселится. Юмор у него был странным.
Сранивать позиции Агнца и Стража в Паре со взаимоотношениями Верхнего и Нижнего было по меньшей мере абсурдно. И уж совершенно глупо приравнивать Ритсу-сенсея к Верхнему. Для того, кто проходил обучение у директора, отличие очевидно - каждое действие и слово Минами обусловлено определённой целью, каждое его движение несёт в себе чёткий смысл, который закладывается в сознании Бойца, как непреложная истина. Он мог выражать довольство разве что результатами своего обучения, но никак не процессом, даже если и получал скрытое удовольствие от оного. От него было сложно дождаться похвалы. И ещё один важный нюанс - для Ритсу не существовало никаких стоп-слов.
Он с нескрываемым наслаждением курил и едва заметно улыбался, слушая Стража. Рассуждения и просьбы Хару казались Минами какими-то беспомощными, почти детскими.
"Определённо, жизнь среди подростков действует на него деструктивно. Во всяком случае смею надеяться, что в других обстоятельствах он мог бы стать разумнее и адекватнее... А может и нет."
- Доверие... - Негромко и почти что мягко произнёс директор, подушечкой большого пальца поглаживая фильтр своей сигареты, - это состояние, характеризующее готовностью передать определённые права другому. Ты просишь у меня доверия, Хару-кун, хотя сам не представляешь значение этого слова. - Ритсу слабо усмехнулся, - Более того, ты сам мне не доверяешь, в то время, как ожидаешь этого бесценного дара от меня. Ответь, Хару-кун, разве это справедливо?

- А ты ведь сам сказал, что мне бы это подошло... - Пробормотал директор негромко. Его раздражало, когда "подозреваемый" путался в показаниях. Минами прекрасно запоминал факты и был способен цитировать энциклопедии, а потому был вынужден подмечать самые мелкие ошибки, но вот демонстрировать их оппонентам просто надоедало.
"Должно быть, утомительно быть настолько непоследовательным..."
Хару тревожно дышал и ворочался. Ритсу обнаружил для себя, что Боец очень шумный, и, даже не видя его, можно довольно точно определить, что там с ними сейчас происходит. Вероятно, будь на месте парня Соби, но анализировать его было бы сложнее. Этот мальчик слишком многое перенял у сенсея, а в чём-то даже копировал его. Отличие заключалось в том, что Агацума был Бойцом, а потому, как хороший актёр, был вынужден носить множество масок, в то время как Минами нуждался в подобном лишь в крайних случаях, а потому являл миру своё неизменно спокойное лицо.
И всё же касание стало для директора неожиданностью, несмотря на то, что он ощущал Стража очень близко. Стоило признать свою ошибку — Ритсу не предугадал, что парень осмелится на нечто подобное, всё же Хару обычно был более предусмотрительным, несмотря на то, что обладал вздорным характером. Его пляски вокруг Агнца все эти годы имели свои границы и в целом не являлись чем-то настолько обременительным, чтобы стоило применять меры. Сегодня парень перегнул пальцы, и следовало чётко его об этом проинформировать.
- Так что я делаю не так?
- Ты всё делаешь не так. - Откликнулся директор таким тоном, что его голосом можно было замораживать бабочек в полёте. Он звучал всё также тихо и вместе с тем выдержанно, но только теперь становилось очевидно, что эта выдержка и равнодушие — только вершина айсберга. Ритсу словно бы на мгновение отодвинул завесу, так что разобрать что-либо за ней было просто невозможно, но при этом Боец мог увидеть бездонный омут, в котором до того было много всего, что лучше бы и не касаться обманчиво ровной глади вод.
Плавно и неторопливо глотая дым, Минами вытянул руку в сторону Стража. Тонкие и отчего-то холодные пальцы стали зарываться в его волосы, почти что ласково перебирая жёсткие пряди. В голове пронеслась мимолётная мысль: «Жаль, я не смогу увидеть твои глаза...» Резко и сильно, подобно капкану, его рука вцепилась в волосы Хару и потянула, укладывая его шею поперёк подлокотника кресла.
Для того, чтобы отдать приказ не рыпаться, Ритсу даже не потребовались слова. Сила завихрилась вокруг тела Бойца — кажется, даже можно было услышать едва различимый шелест — и окутала его плотным коконом, фиксируя руки и ноги. Нуждался ли Хару в том, чтобы его связали подобным образом? Едва ли. Агнец был уверен, парень сам сообразит, что игры кончились. И всё же Ритсу показалось, что Боец несколько позабыл, с кем имеет дело. Минами даже вспомнил, что когда-то при изучении памяти учёные использовали электрический ток, так что его собственные методы весьма невинны.
- Ты не должен касаться своего Агнца без его дозволения. - Процедил Ритсу негромко и даже как-то мягко, будто бы промежду прочим. Он перегнулся через свой подлокотник, чтобы услышать каждый выдох парня, не упустить ни единого движения ресниц. - Повторяй, Страж.
Ни единый мускул сенсея не дрогнул, когда второй рукой он плавно поднёс зажжённую сигарету к лицу Хару на уровне глаз, чтобы тот мог видеть, что происходит, и поводил ею в воздухе. Игра была опасной, то Ритсу словно бы и не колебался  своих движениях, он как будто бы отчётливо знал, где эта грань между красивой угрозой и реальным насилием. Ни то, ни другое, впрочем, не было для него проблемой.
«Кажется, тебе понравился запах моих сигарет, Хару-кун? Наслаждайся.»

Вот сейчас Минами всерьёз пожелал, что не мог видеть лица своего Стража..
Никто не знает об эмоциях меньше, чем тот, кто сбрасывает их в мир, едва испытав первый чувственный зуд в грудной клетке. И лишь тот, кто выдерживает, когда они переполняют сознание, знает их истинную цену. Ритсу чувствовал, как гнев заполоняет его изнутри. Он накатывал медленно, подобно волне цунами, и тяжёлые пласты рокотали, затопляя каждый уголок души. Минами ощущал его вкус — смесь крови прикушенных тонких губ, изысканных дорогих сигарет, чужих волос и дыхания.
«Ненависть также сильно эмоционально заряжена, как и любовь. Эмоции, даже такие, - это всегда зависимость. Зависимость — это слабость. Не позволяй себе слабости, Ритсу.»
Да, он не мог видеть лица Хару, не мог читать эмоции на дне его глаз, но вот дыхание выдавало парня с головой. Тело — тот ещё предатель. И, если не научиться управлять им, как делал это Ритсу, Сеймей, Соби и ещё немало истинно великих личностей, оно так и останется лишь глупым союзником, каждый раз подводящим, когда этого не ожидаешь. Минами чувствовал сознание парня так близко, оно едва не искрилось от восторга.
«Надо же.»
- Тебе нравится... - Проговорил директор вслух, констатируя замеченное. В голове его тем временем быстро прощёлкивались различные варианты развития событий.
Определённо, чтобы добиться подобного эффекта, нужно было долго и упорно раскачивать психику Бойца. Хотя с таким-то взрывоопасным Стражем это было несложно. К тому же Хару сам постарался — устроил себе ночную истерику, о которой его никто не просил. Об этом стоит с парнем побеседовать... позже. Всему своё время. Сейчас вообще стоило бы отмести каждое сказанное им слово. В конце концов это лишь провокация, а Ритсу предпочитал играть по своим правилам. И всё же кое-что стоило бы прояснить.
- Кому я нужен, Хару?..  Бабочкам, да. - Голос сенсея звучал почти что задумчиво, словно бы он всё ещё перебирал какие-то свои мысли. - Да вот хотя бы тебе.
Директор мягко откинул окурок, а его пальцы снова стали ласковыми и почти что осторожными, они медленно просеивали густые волосы Бойца. Минами как будто бы даже наслаждался этим — лицо его сделалось задумчивым и даже слегка мечтательным.
- А впрочем, нет... Ты, Хару, пока что гусеница. Уродливый паразит. Потребитель, от которого нет толку... Молчи. - Вкрадчиво вставил Ритсу в свой рассказ, касаясь парня Силой, чтобы он не смел перебивать. - Тебе кажется, что ты часть экосистемы. Что ты поддерживаешь баланс. Очевидно, ты думаешь, что полезен для меня? Приносишь мне радость и довольство своим присутствием здесь, в этой школе? Боюсь, что это грубая ошибка. Ты до сих пор не понимаешь, что от тебя требуется. Просто не желаешь понимать...
Разочарованно вздохнул, садясь ровнее и продолжая рассеянно перебирать волосы Бойца, словно бы это была шерсть пришедшей поласкаться собаки. Директор напряжённо размышлял о чём-то.
- И всё же мне кажется, что надежда есть. Может, оттого, что на тебе — следы моего Имени?.. - Минами едва ли не впервые колебался. Или просто прекрасно играл. - Было бы несправедливо для нашего превосходного Имени забраковать тебя раньше времени.
Плавно выпустив волосы Хару, Агнец приподнял длинную узкую ладонь над его лицом, тронул кончиками пальцев губы парня — для этого Ритсу и не требовалось зрение, он прекрасно ощущал этот мощный энергетический центр своим нутром — касание было едва ли ощутимым, невесомым, как порхание бабочки.

- Ты должен. – Говорил Минами, всецело уверенный в правомочности этого утверждения.
- Не-а! – Отзывался Хару, - Я лучше буду нарушать правила и играть на пианинке. Прямо у тебя под носом!
В сознании Ритсу их общение неизбежно сводилось именно к такому диалогу. Он не испытывал отчаянья, присущему оскорблённому Агнцу, лишь в очередной раз разочаровывался, делая себе мысленную пометку когда-нибудь таки проверить и убедиться, что на теле Хару расположено именно то самое Имя. Да, это походило на абсурд – Ритсу  до того был изумлён выпадами Бойца, что был готов усомниться в чуткости своей способности распознать Пару.
Разумеется, в своё время Хару, как и любому школьнику, скормили эту замечательную историю о Парах, созданных на небесах и разбросанных по всему свету, чтобы однажды Судьба свела их вместе, обеспечив полный восторг и счастье. Сказочка была до того любима самим Ритсу, что когда-то, ещё будучи молодым и неопытным мальчишкой, ненадолго и правда поверил, что есть где-то Боец, созданный специально для него, чтобы стать поддержкой и опорой. И этот Боец будет носить общее с ним Имя – Превосходный… Многолетний преподавательский опыт дал Минами чёткое представление о реальности – идеальную Пару можно создать лишь под чутким контролем разумных и авторитетных сенсеев. Изучив характерные особенности сущностей Агнцев и Стражей, он без особых сложностей давил на соответствующие педали. Молодые Жертвочки должны быть стойкими и ласковыми. В разумных дозах в них должна была сочетаться жажда защиты и одновременно крепкая уверенность в каждом своём шаге. А Боец должен быть тем, кто способен дать им и послушание, и безопасность. Чтобы они тянулись  друг ко другу, обоим следует качественно промыть мозг и убедить, что каждый из них вовсе не цельная личность, а только половинка. Порой для этого приходится вытравить солидную часть настоящей личности, но результат того стоит.
- Я никогда не буду выдрессирован так, как тебе этого хочется.
- И это не моя, а твоя большая проблема, Хару-кун. – Процедил сенсей негромко, отбросив всю остальную болтовню Стража, словно бы это было чем-то не больше мусора. Злиться на него было глупо и бессмысленно. – Намерен ли ты её решать?
Оказавшись в стенах школы, Хару был слишком взрослым. Он был подобен сосуду, наполненным своими установками, и всё, что пытались дать ему учителя, проливалось вовне. Это была серьёзная проблема. Ритсу знал, что способен изменить парня. Что может взять и препарировать Бойца, подобно бабочке. Не только может, а как владелец имеет на это полное право. Разгладить ему крылья, как ему заблагорассудится, распрямить особым образом усик. Иголкой осторожно проткнуть тельце и повесить на стену среди ей подобных красавиц. Одна беда – такая бабочка уже никогда не полетит. В этом парень был прав.
Положив ноги ровно, Ритсу услышал стук соскользнувших на пол очков, и плавно выдохнул. Со стороны могло бы показаться, что сенсей расстроился из-за падения, в то время как на самом деле мужчина просто осознал, что напряжён сейчас, как струна, и тем самым сбросил это напряжение, стараясь сидеть ровно, чуть склонив голову вперёд, чтобы привычно занавеситься волосами. Он размышлял о том, что мог бы сломать упрямого мальчишку прямо сегодня, сейчас. Ритсу так отчётливо ощущал дребезжание ниточки связи, что, даже не касаясь Бойца, знал, что он весь трясётся от бешенства и неумолимого желания. Минами было нетрудно проявить щедрость. Дать парню поцелуй, ласку или что он там хочет – можно даже не марать руки, просто переполнить его Силой, бешеной энергией расщепляя всё нутро, -  а потом выставить за двери школы на пару месяцев. За эти несколько недель Боец станет шёлковым и будет готов лизать руки своему владельцу. Однако, он никогда не станет похож на Соби, как бы того ни хотел Ритсу. Может, даже к лучшему?

Отредактировано Minami Ritsu (2013-01-09 17:43:40)

В голосе Бойца прозвучало сейчас что-то такое, что привлекло внимание Ритсу, заставляя его больше сосредоточиться на звуках. Дыхание парня наконец начало успокаиваться, и он, похоже, постепенно приходил в себя. Минами оставалось лишь надеяться на это, он не испытывал никакого желания прочищать сознание Хару Силой. Неприятное ощущение блуждания по кругу захлёстывало директора, и к этому примешивалась какая-то бесконечная усталость от всей этой ситуации. Минами не мог себе позволить тратить такое количество ресурсов на решение личных проблем, в то время, как слишком остро стоял вопрос безопасности учеников
- Благодарю. - Откликнулся сенсей сдержанно и протянул руку, чтобы забрать очки. Пальцы скользнули в сантиметре от оправы, поймали воздух. Директор озадаченно замер.
Такие ситуации рождали боль. Можно бесконечно обманываться, убеждая себя и других, что всё в порядке, но только наедине с самим собой знать – ничто уже не будет так, как прежде. Жизнь, размеренную и спокойную, выверенную по часам, следовало перестроить, подчинить новому порядку. Ритсу отчётливо понимал это сейчас, как никогда, и всё равно бесконечно сопротивлялся этим изменениям. Перестраивать себя изнутри, выбрасывать всё лишнее, бесполезное и неэффективное, заполняя пустоты новым – это всегда сложно и неприятно. Но необходимо, если хочешь выжить.
Жить Минами хотел не меньше Хару.
- Я занимаюсь уравниловкой? – Переспросил он задумчиво. На лице директора снова появилась эта странная едва заметная полуулыбка, которую едва ли кто мог расшифровать. – Значит, ты считаешь, подход к тебе должен быть каким-то… особенным?
Тихо хмыкнув, Ритсу невольно, сам того не подозревая, отзеркалил жест Бойца – коснувшись подбородка пальцами, опустил на ладонь свою голову, подпирая её.  Шумно выдохнул воздух, расширяя ноздри. А затем сделал странное – пятернёй зачесал лёгкие волосы назад, открывая лицо, подался корпусом в сторону парня, безмолвно, одним лишь этим движением, предлагая Хару позаботиться о себе, одеть злополучные очки.

Аура Бойца полыхнула яростью. Так близко, что, кажется, на бледной щеке Минами осел невесомым выдохом жар. Агнец стал замечать за собой эту способность считывать пространство без помощи зрения. Такие случаи не редкость – лишившись одного из органа чувств, человек обнаруживает со временем, как обострились остальные. Удивительная способность человеческого организма выживать… Ритсу, впрочем, нравилось открывать новые грани своих способностей. Их он ещё будет кропотливо изучать в лабораторных условиях, когда решит текущие проблемы.
«Смешно, Хару-кун… Ты злишься даже больше меня. Как будто бы я – лишь блёклое чёрно-белое отражение твоих эмоций. А может, это ты – кривое зеркало?.. Если тебя переплавить, ты потеряешь свою индивидуальность… Так что же мы с тобой будем делать?»
Ритсу мысленно усмехнулся этому «мы».
Чувствовал на себе взгляд Бойца было даже приятно. Ритсу не имел возможности увидеть, но зато мог без особых сложностей представить себе его глаза сейчас – внимательные, изумлённые, восхищённые, почти поглощающие. Именно такой взгляд был… правильным. И затем касание – аккуратное, почти что трепетное. Для такого, как Хару, это и вовсе редкость.
«Может, когда хочет.»
- Я сниму блок, когда ты научишься выражать эмоции цензурной речью. Хару-кун, ты Боец, заклинатель слов…  если ты не разовьёшь в себе чувственную и лексическую чуткость, ты не будешь эффективен в своём деле.
Зеркальные стёкла слепо сияли напротив лица Яно, отражая его дважды, как будто бы диалог он вёл с самим собой. Ритсу был сдержан и спокоен, хотя, кажется, всего несколько секунд назад пребывал в некой растерянности. Сенсей, впрочем, не скрывал, что жест Хару, побуждение к которому Боец всё же сумел уловить, понравился ему. Удобно, когда Страж понимает без слов.
- Слушай и не перебивай - меня не тревожат раны. – Сообщил Минами негромко, садясь ровно и сплетая длинные пальцы между собой. Со стороны могло бы показать, что директор просто рассматривает свои руки. - Но для многих раны на теле Жертвы – признак несостоятельности её Бойца. Зачастую так оно и есть. – Минами хмыкнул, выдержал короткую паузу. – Но не в данном случае, Хару-кун. Или ты решил, что я не позвал тебя… из-за глупости? Или из-за гордости? Ты не подумал, что дела могут обстоять ровно до наоборот? Я не посчитал что твоё явление, - тихий фырк, - окажется эффективным. Твоя вина лишь в том, что ты предсказуемо непредсказуем. А импровизация обычно не входит в мои планы. Ты нуждаешься в том, чтобы я всегда пояснял свои решения? – Стёкла-зеркала снова обратились к лицу Хару. - Увы, это слишком обременительно… Но мне показалось, тебе хочется побеседовать о Сеймее – ты дважды упомянул его за нашу короткую беседу. – Ритсу криво улыбнулся ему, словно бы пристально смотрел в глаза Бойца и теперь безмолвно предлагал ему взять слово.

- О... так я над тобой издеваюсь. - Почти что удивлённо отозвался сенсей, чуть качнув головой. Он задумчиво поглаживал запястье одной своей руки большим пальцем другой, точно перебирая какие-то мысли. - Мне совершенно не ясны твои претензии, Хару-кун. Ты видишь вершину айсберга - моё поведение и мои приказы. Как ребёнок... А впрочем, даже наши ученики, юные Бойцы, прекрасно осведомлены, что для любого приказа Жертвы есть свои основания, которые им знать не обязательно. Гордыня не позволяет тебе довериться моим знаниям и мудрости. Это единственная причина твоей боли. Неужели у тебя есть причины сомневаться в моей компетенции?
«Ты непредсказуем и агрессивен. Но в тебе всегда столько энергии, Хару. Если бы ты только принял тот факт, что эту энергию должно направить, то вместо упрямого спорщика, возможно, я получил бы превосходного Бойца?.. Превосходного… Мне всё чаще кажется, что ты неисправим.»
Ко всему можно привыкнуть. Запомнить расположение предметов в комнате, изучить каждый сантиметр рабочего стола, полноценно осознать, зачем нужны зазубринки на клавишах «а» и «о» клавиатуры, чем полезны выпуклости на кнопках в лифте… привыкнуть можно ко всему, приспособиться, научиться – и тело станет подчиняться очень скоро, слух станет острее, а подушечки пальцев чутче. Но никогда не привыкнуть к тому, что любой собеседник теперь так и останется одним только звуком да неуловимым движением воздуха, лишь изредка – касанием, запахом. Невыносимо. Ритсу досконально знал внешность и живую мимику Бойца, но сейчас, во время этой важной беседы отчаянно жалел, что не способен наблюдать за ним, считывать ту самую невербальную информацию, которая даёт любому человеку так много.
- Тебе было бы полезно познакомиться с Соби. – Минами откровенно забавляла эта ревность Бойца к другому, как будто за годы Ритсу не мог вернуть Агацуму, а теперь ему вдруг предоставлялась такая возможность. Очаровательный вздор!.. Впрочем, отвечал сенсей спокойно, словно бы так и продолжал фильтровать всё то, что могло бы вызывать недовольство, и беседовал по существу. Он ощущал на своё щеке тепло от лица Хару совсем рядом и медленно втягивал его запах. «Неужели всё настолько плохо, что ты готов приревновать меня к тому, кого называешь «тряпкой»? Это печально.» – Возможно, ты сумел бы понять его философию. Познать как равного того, кого я считаю образцом доверия и послушания.
Тихий выдох сошёл с губ Ритсу, когда Боец наконец отстранился. Сенсей замолк, опуская голову и размышляя о своём, прежде чем принял решение и сделал новый шаг.
- Я запрещаю тебе убивать Аояги Сеймея. – Проговорил мужчина тихо, и прохладные потоки Силы завихрились вокруг тела Бойца, плавно поднимаясь к его горлу и постепенно сжимаясь вокруг шеи - шелковистая ниточка энергии, способная обратиться удавкой.
Как только решение оказалось принятым, а Приказ озвучен, Ритсу почувствовал нечто, похожее на облегчение. Минус одна проблема. Значит, можно больше не тратить усилия на тревогу о том, что Природный рванёт в Бой с Возлюбленными, когда это окажется не только неуместно и глупо, но и смертельно опасно для него самого. А впрочем, само беспокойство касалось иного. Сейчас было глупо игнорировать существование Хару, как прежде. Его следовало включить в схему, учитывать его влияние на всю систему.
"Добро пожаловать в большую игру, Хару-кун."

- Ты не услышал меня. - Констатировал Ритсу, едва заметно морщась после ответа Бойца. Казалось, чтобы Хару сконцентрировался на мысли, говорить надо короткими предложениями, чтобы внимание его не рассеялось на незначительные мелочи. Минами не любил повторять по нескольк раз простые истины. - Если я предпочёл не посвящать тебя в свои планы, значит на то были основания. Или ты считаешь, что я настолько беспомощен, что тебе следует контролировать каждый мой шаг?
"И чем только ты здесь занимался целых три года? Играл на рояле?.."
- Занимательно... ты хочешь, чтобы я тебе рассказывал о своих делах...
Коротко облизнув губы, сенсей нащупал на соседнем кресле справа пачку и зажигалку. Он вытянул сигарету и мягко обхватил фильтр губами, повторяя процедуру прикуривания. Кажется, обжигающее пальцы пламя снова нисколько не тревожило его. Мужчина втянул в себя дым, задерживая дыхание, и лёгким жестом протянул сигарету Бойцу, ориентируясь на звук его голоса.
- Снова искажаешь мои слова. Тебе это доставляет удовольствие? Похоже, быть насмешливым и оригинальным Хару тебе нравится больше, чем стать Превосходным?.. И прекрати свой смех! - Выдохнул директор негромко, но резко. Его ладонь со стуком легла на подлокотник, сжимая его напряжёнными пальцами. Теперь становилось очевидно - Ритсу и раздражён, и напряжён. А эта бесконечная и практически безнадёжная беседа хоть что-то да значит для него. И поведение Бойца - расстраивает.
- Прекрасно. - Почти что дружелюбно проговорил мужчина даже без тени сарказма, мысленно отщепляя от себя все негативные чувства. - Ты если хочешь знать о моих делах, можешь спрашивать, Хару-кун. Что тебя интересует?
"Моё настроение? Моё здоровье? Что я ел на завтрак?.. Может, будешь уподобляться Нагисе? Или, если все так волнуются, мы можем повесить распорядок моего дня на воротах школы. Вместе со всеми результатами анализов и заключениями врачей..."
Сложно ли рассказать Бойцу о происходящем? Нет, в этом нет ничего сложного. Но нужно ли это? Ритсу был уверен, что Страж не нуждается в лишней информации. О предстоящих комбинациях побеспокоится стратег, исполнитель обязан сохранять своё сознание кристально чистым, открытым и ясным, чтобы Агнец при необходимости мог заполнить его тем, что требуется в конкретных обстоятельствах.
"Какую из правд следует выбрать для тебя?"
Желание людей проникнуть глубже, чем им дозволено, имеет сугубо эгоистичные корни. Испытывая тревогу и беспокойство, человек волнуется лишь за своё состояние, но никак не за другого. Можно ли обвинять его за это? Нет, это всего лишь люди.

- Косвенный поцелуй? - Повторил сенсей негромко, - как интересно...
Он мягко проводил большим пальцем по подушкам остальных. Медленно, вдумчиво. Так, словно бы мог наощупь почувствовать вкус губ, оставшийся там от касания Хару. Как бабочка.
"Удивительные создания... Мог ли я предположить, что однажды уподоблюсь этим восхитительным насекомым и начну учиться чувствовать мир через прикосновения? И ведь очевидно, что это самый простой и доступный способ..."
Можно было не торопиться с ответами - сейчас Ритсу кожей чувствовал, как приковано к нему внимание Бойца. Хару всегда до смешного сосредоточен, если говорить с ним так, на грани флирта. Словно бы ждал в такие моменты получить что-то еще - чуть-чуть больше, чем давал ему Агнец обычно. Прежде наблюдать за этим было даже забавно. Следить, как разгорается странное темное пламя в его глазах, видеть биение венки на шее, видеть, как парень быстро облизывает губы от этого всего едва ли не ощущать, каким бы могло быть касание к Имени... Минами мог бы безошибочно представить каждую черту знакомого до боли лица... И ощущать эту жажду Бойца - пусть даже не видеть, но чувствовать обжигающий всполохи ауры - всегда приятно. Пусть даже они зачастую смешаны с ядовитой ненавистью.
- Нет, я не боюсь залететь, ведь я был первым, кто коснулся сигареты. Поэтому побеспокоиться стоило бы тебе, Хару-кун. - Попытка пошутить была более, чем жалкой, но директор все же улыбнулся, повернув голову в сторону парня.
"Наверное, я несколько отстал от современной молодежи..." - Заключил сенсей без особого сожаления. Впрочем, та шутка была произнесена совсем тихо, словно бы она была лишь прологом к чем-то большему - важному и глубокому. Будто бы самому Ритсу требовалась пауза, прежде чем заговорить он этом. И, пусть он был человеком, без колебаний готовый жать ответ, и лишь затем продумать и озвучить для него подходящую аргументацию, важность последующих слов он считал необходимым выделить едва ли не театральной паузой.
- Твои рассуждения не лишены здравого смысла. - Произнес мужчина почти что с осторожностью. Его локоть лег на подлокотник кресла, а фаланги пальцев мягко поддерживали подбородок. Минами плавно подался ближе, с жадностью втягивая клубы дыма в себя. Крылья его тонкого носа трепетали едва ли не возбужденно - и только в этом можно было угадать целый океан чувств, скрытый под покровами льда неизменно выдержанных фраз. - И, если ты не прогуливал свои занятия по теории Связи, то должен понимать, что такой контакт требует определенной... готовности. Как со стороны Жертвы, так и со стороны Бойца. И, если уж мы говорим начистоту, - Ритсу сделал короткую паузу и шевельнул кончиками пальцев, словно бы тщательно подбирал слова, - я не ощущаю подобной готовности. Ни у тебя, ни у меня. Но я оценил твое виденье моих временных затруднений с глазами как нечто важное, где мне может пригодиться содействие.
Именно так и не иначе - затруднение, проблема, временная сложность. Пусть даже глаз нет и, возможно, даже не будет. Минами Ритсу не признает себя ни инвалидом, ни кем-то уступающим в способностях остальным ВС. Другие должны видеть это и знать. В первую очередь - Хару, школьные преподаватели и их ученики. Никакой слабости и никаких поблажек. Ни себе, ни окружающим.
- Угости меня своей сигаретой, Хару. - Произнес директор и легко прошелся языком по своим губам. Он чувствовал, как внутри с тихим рокотом поднимаются из глубин волны энергии, и ощущение безграничной власти подхватывает сознание, как эти волны с осторожностью подкатываются и омывают ауру Бойца, а затем отступают, чтобы в следующую минуту вернуться снова и щедро окатить Хару Силой.
- И, пожалуйста, держи себя в руках. - Предупредил Минами парня чуть слышно, легко касаясь его сознания этим неоднозначным Приказом. Возможно, было в этом что-то от того самого доверия, что стало причиной из давнего раздора.

"Мой Боец - безмозглый мальчишка..."
Эта мысль посещала Ритсу едва ли не после каждый встречи со Стражем. Было совершенно неясно, почему половозрелый и даже обременённый некоторым интеллектом двадцати шестилетний мужик - стоит называть вещи своими именами - порой ведёт себя не лучше подростка, не способен (или не считает нужным) контролировать свои порывы, а своего Природного Агнца называет "стариком"!
Разумеется, нельзя забывать, что разница в возрасте - серьёзная проблема. Хотя, возможно, окажись Хару двенадцатилетним мальчишкой, сенсей скорее всего слепил бы из него нечто послушное и удобное, быть может, даже не хуже Агацумы. Но две зрелые личности, встретившись, обнаружили между собой стену непонимания. Считая любую уступку проявлением слабости, никто из них не желал идти навстречу. До сегодняшнего дня.
"Трубка мира..." - Пронеслось в сознании директора, когда он затягивался терпким дымом. К табаку добавился ещё один привкус - губы Бойца. И Минами ещё раз, словно бы дегустируя, произнёс это высказывание мысленно:
"Косвенный поцелуй... Вполне допустимо."
– Ритсу, подожди. Докури сам, я сыграю тебе. - Движение воздуха совсем рядом и торопливые шаги прочь. Слишком спонтанное и быстрое движение, чтобы его можно было остановить.
Удивительно. Вот казалось бы - он подхватывает всю свою проклятую музыку и убегает прочь, к сцене, словно бы струсил перед этим испытанием непривычной близостью. И вместе с тем проваливается в неожиданное признание - "сыграю тебе" - чтобы рассказать о чём-то своём вот так, как он это умеет, радостно и дерзко. И доверительно.
И ты уже просто не в силах сдержать странную самодовольную улыбку. И тихонько нога отстукивает темп.
Музыка пробегается по залу. Яркие звуки скачут по сцене и стульям, раскачиваются на тяжёлых портьерах и озорничают только так, как умеет это Хару. Заполняя каждый тёмный уголок, музыка зарождает восторженную вибрацию где-то в груди, и это ощущение расползается по телу, достигая подрагивающих кончиков пальцев. Внутри слишком много всего, чтобы для этого можно было подобрать слова. В бесконечной тьме, заполняющей твой мир, вдруг начинают вспыхивать краски - салатовый, ультрамариновый, лимонный, бордовый, фиолетовый, оранжевый. Все они сливаются воедино в одном месте, и аура Бойца - как сияющий маяк посреди ночного океана.
Сигарета обжигает руку, выскальзывает на пол, но её место занимает трость. Её лёгкие касания к канонаде стульев медленно отсчитывают ряды от последнего к первому. Но движения замирают, как только музыка останавливается.
Ещё несколько секунд сохраняется тишина. Только звуки растворяющейся в бесконечности музыки и эхо вопроса Хару. Пауза, чтобы позволить всему этому отразиться в сознании, сохранить ощущения внутри, где надёжно скрыта кладовая воспоминаний, переполненная полезностями и хламом, а из-под этого хлама сияют в темноте вечно голодные взгляды чудовищ. Чудовищам нравится эта музыка, хотя они начинают облизываться и возбуждённо ворочатся, встречаясь с чем-то настоящим и живым.
- Мне нравится. - Сдержанный и тихий голос Минами, кажется, заполняет собой весь зал. Он стоит напротив, расслабленно постукивает пальцами по трости. Улыбается. И ждёт.
- Подойди ближе, Хару.

Отредактировано Minami Ritsu (2013-01-31 14:41:58)