Похоже, представление, которое Такуми начал на сцене, он решил продолжить здесь. Только если в зале Кристиан ничего сделать не мог, то здесь руки у него были развязаны… и он уже мог себя не сдерживать…
- Ты что-то хотел? – наивно-предвкушающее поинтересовался Правый.
- О да, - выдохнул Крис ему на ухо, мгновенно оказываясь плотную к парню, и по-хозяйски, не заморачиваясь хоть каплей заботливости, толкнул Кимуру вперёд, припечатал его к гримёрному столику, прижал своим телом, не давая возможности даже дёрнуться в сторону. Что-то с грохотом и звоном полетело на пол, но Шварц не обращал на подобные мелочи внимания, лишь прижимал Такуми щекой к зеркалу. – Хотел и хочу до сих пор, - европеец легко прикусил Правого за мочку уха. – По-моему, ты об этом неплохо позаботился, mein Engel, - второй укус пришёлся чуть выше.
Руки Шварца прочно обосновались на бёдрах юноши. Тонкая вязь чулок тянулась вслед за его пальцами и пружинила, точно мягкие струны. Ладони в медленном и цепком движении добрались до неразличимой глазом, но отлично прощупываемой границе чулок и коротких шортиков. Одна рука тут же забралась под кружевную резинку чулок, а вторая ласково ухватила Такуми между ног.
- Так что, - продолжил молодой человек, переползая губами на выбеленную щёку любовника, - даже если бы у тебя сейчас и были бы какие-нибудь возражения, мне с сожалением пришлось бы их проигнорировать. – пальцы сжались чуть сильнее, когда Крис жарко выдохнул в скулу Такуми. Ему хотелось нагнуть парня не медля, но упустить такую шикарную возможность, как хорошенько его ощупать в этой ипостаси, было бы настоящей глупостью.
Белое платье, точно подвенечное – то самое, которое символ чистоты и невинности. От этой мысли Кристиан рассмеялся, тихим низким голосом, преисполненным желания. Корсет, такое великолепное дополнение к этому платью. Снять его? Ни в коем случае. Не сейчас. Отвлёкшаяся от чулок рука доползла от подола и корсета до шеи Кимуры, уже освободившейся от ошейника, вцепилась в его подбородок в собственнической ласке, попыталась заползти в вырез. А вот вторая уже расстёгивала молнию на шортах.
- Mein Engel, сейчас я начну тебе показывать, какое наказание тебя будет ждать каждый раз, стоит мне только узнать о том, что ты вёл себя подобным образом на сцене снова. И даже если меня не будет на концерте, поверь, я обо всём узнаю. – голос Криса был ласков и нежен, но за ним ощутимо звенела сталь. Хозяйничающая наверху рука притянула парня за шею ближе к Шварцу, заставляя выгибаться назад, а вторая уже в подобии ласки стаскивала с парня ту самую деталь сценического костюма, которая для самого Кристиана стала камнем преткновения. – Ты – только мой, - слова перемежались поцелуями, ложащимися на нежную кожу лица, - и так смотреть на тебя могу только я. Если ты не поймёшь этого с первого раза, mein Engel, я повторю ещё раз, но уже более доходчиво.
И в качестве иллюстрации по пальцам Криса потёк Дар, разливая под кожей Такуми настоящее блаженство. Но эта же самая сила способна подарить и ужасные страдания.

Этот бесёнок был способен свести Криса с ума – и тот не был против. Ни один любовник ещё столь умело и в то же время незаметно не играл Кристианом. Такое приходит либо с годами, либо даётся при рождении, а учитывая возраст Такуми, когда перед рождением раздавали этот талант, он отхватил за себя и не постеснялся взять за следующего в очереди.
Рваный вздох сорвался с губ Шварца, когда юноша вжался одной из самых очаровательных своих частей тела в пах молодому человеку. Рука тут же скользнула на бедро Кимуры и, не спеша перебирая пальцами, начала поднимать подол платья. Фантастические ощущения. Крису ещё не приходилось иметь дело с такими длинными юбками, и он даже предположить не мог, что впервые задерёт её на парне. Эта мысль заставила европейца тихо рассмеяться на ухо Правому, опаляя его кожу дыханием.
- Mein Engel, ты просто нечто, - прошептал он перед тем, как сползти губами на шею Такуми, так беззащитно и преданно открытую для поцелуев - ласковых и не очень. А пальцы наконец справились с белой тканью и добрались до кожи, чтобы в предвкушении сжаться на ягодице. Ладони юноши путались в волосах Кристиана, он жарко прижимался спиной к своему Левому, потому уже не было необходимости притягивать его к себе за шею, чтобы не разрывать контакта, и освободившаяся рука пошарила по столешнице в поисках какой-нибудь подходящей баночки. Благо, та нашлась со второго раза – крем для рук, сойдёт.
Теперь рука вернулась обратно, но лишь для того, чтобы надавить парню между лопаток, вынуждая его наклоняться. Не желая пока прерывать поцелуи, Шварц наклонился следом, вновь прикусывая мочку уха Такуми.
- Как я жил без тебя? – полушутя-полусерьёзно шептал он, пока пальцы, щедро утопленные в креме, по одному проникали в столь желанное тело в осторожной ласке. – Именно ты должен быть со мной. Не желаю никого больше, - Крис уже отлично выучил, что и как надо делать ему со своим Правым, чтобы подготовить. Всё-таки причинять лишнюю боль он не любил. – И никого не подпущу и к тебе, - на этих словах несколько мстительно Шварц двинул пальцами так, чтобы его ангел с дьявольскими, пусть и невидимыми рожками застонал от наслаждения ещё громче.
Сдерживаться самому сил оставалось всё меньше, и в какой-то момент переклинило уже совсем. В пару движений молодой человек избавился от всего, что могло ему мешать, несколько движений, чтобы войти полностью – и…
- Сегодня я затрахаю тебя до такой степени, что стоять не сможешь, - ласково пообещал Крис перед тем как двинуться в первый раз.

Кристиан хотел рассмеяться, когда Такуми пожелал взять инициативу в свои руки и направить веселье по собственному сценарию, но, похоже, получилось нечто похожее на рычание. Причиной смеха была всего одна мысль: в Тандеме Diabolic только один может управлять, и тот далеко не азиатского происхождения. Впрочем, почему бы не подарить парню иллюзию того, что он имеет полную власть над своим Левым? Хватит с него, конечно, той, какая имеется – никто больше не мог похвастать и этим, - потому остальное будет лишь игрой, которую Крис развернёт в нужную себе сторону в подходящий момент. План о «наказании» своего бесёнка всё чётче складывался в его голове.
Небольшая заминка позволила взять себя в руки и вернуть контроль над телом, так что с прежней силой Шварц вжал Такуми спиной в зеркало не в порыве чувств, а из намерения усыпить бдительность парня до поры до времени. Отвечать на поцелуй пришлось так же с жаром, и это, как и ласка пирсинга в языке Правого, его объятья, стоны и движения никак не помогали в тяжёлом деле сохранения ясности ума. Но упрямства европейцу было не занимать, потому он героическими усилиями держал рассудок холодным. И да, в шею он укусил своего любовника, полностью руководствуясь расчетом… и синяки на бёдрах от судорожно стиснутых пальцев тоже намеренно оставил, конечно... Зато Дар пропускал между пальцев уже вполне осознанно, вкладывая в него всё вожделение, властвовавшее Шварцем, перенаправляя его другому. Пока язык Кристиана хозяйствовал на шее Атакующего, зализывая свежие укусы, одна рука удобно утроилась на пояснице парня, поддерживая его и позволяя полностью контролировать его движения. А вот втораааая рука проползла между животами парней, чтобы сомкнуть пальцы на возбуждённой плоти Такуми. Дар опять потёк через кожу, Крис начал двигать рукой в такт своим толчкам, коварно и подло отвлекая внимание именно на свою ладонь, чтобы хоть на какое-то время скрыть, как сам сбавляет темп. Шварц уже давно терзал губы азиата, то жадно в них впиваясь, то начиная игриво прихватывать их зубами и уворачиваться от возобновления поцелуя; его рука при этом не забывала с должным рвением играть отведённую ей роль, и сосредотачиваясь именно на этом, а так же на том, какое продолжение он задумал на ночь, когда действия перенесутся в квартиру, Крис смог постепенно совладать с собой в полной мере и отстраниться от Кмуры, пусть и мучительно, но выходя из него. Молодой человек смог настолько себя уговорить, что ночью он отыграется, что даже получил моральное удовлетворение, когда его махинации – и с Даром в том числе - наконец довели Правого Diabolic до оргазма. Он прижал к себе судорожно выгнувшееся тело с греющим душу собственническим чувством и осыпал влажную кожу на шее парня лёгкими и нежными поцелуями, дожидаясь того момента, когда тот снова обретёт возможность усваивать то, что ему говорят.
- Я надеюсь, у тебя на сегодня в этом клубе больше нет никаких дел? – промурлыкал он на ухо Такуми. – Тогда предлагаю всё-таки уже собираться домой, - Крис и не собирался скрывать предвкушения, зажёгшегося в его глазах, даже намеренно поймал взгляд парня. Наконец выпустил его из своих объятий, с неохотой отошёл, приводя одежду в порядок и выискивая салфетку – желательно - или просто что-нибудь, обо что можно было бы вытереть руку. Нашёл какую-то тряпку, решил считать её годной, и стирая ею сперму своего Атакующего, пошёл на выход из гримёрки.
- Я подожду тебя за сценой. Но долго прошу не копаться, - с улыбкой, достойной своего Фатума, Шварц закрыл за собой дверь.
Неудовлетворённость, конечно, доставляла не самые радужные ощущения, но ради того, чтобы не давать уснуть Такуми сегодня до самого рассвета, можно было потерпеть, сберегая силы для предстоящего марафона.
Принёсшая пользу тряпка оказалась в урне, которая внезапно обнаружилась за поворотом. Ещё там обнаружились парни из группы Кимуры, которые решили снова познакомиться со Шварцем, справедливо полагая, что без грима европеец их не узнает. Предвкушающая улыбка Криса была принята за улыбку сытого кота, потому всё время, что дожидался Кимуры, молодой человек провёл, тихо посмеиваясь над беззлобными сальными шутками и отпуская их сам.

Когда Такуми осветил природу той самой тряпки, Кристиан  не сдержал смеха. Да и вообще настроение уверенно поползло вверх: его ангел наконец-то вновь полностью сосредоточился на нём одном, планы на ночь более чем увлекательные – чем не повод признать, что жизнь прекрасна?
В такси Шварц всё никак не мог отлепить рук от своего Атакующего: они словно сами по себе не желали выпускать стройное тело из своих объятий, будто радуясь тому, что наконец получили возможность поймать эту шельму, недавно зажигавшую на сцене, закрыть ото всего мира и его внимательных взглядов и обозначить свои на неё права. Слушал Крис внимательно, но мало что слышал. Неудовлетворённое желание сводило все мысли только к одному, не давая оторвать взгляда от любимых губ и не добавляя выдержки, чтобы не начать целовать прямо в машине. В итоге справиться с навязчивыми идеями так и не удалось, зато получилось прийти к компромиссу: европеец прижался губами к уху Кимуры и свой ответ тихо и жарко шептал:
- Я считаю, что концерт прошёл отлично. По-моему, вы достойны большой сцены… - воображение как-то само дорисовало к образу Такуми в платье эту самую сцену – и безумствующую многотысячную толпу фанатов. Не самое радующее собственника зрелище, так что шёпот приобрёл злые нотки: – Но в подобном виде появляться ещё перед кем-то я тебе просто не разрешу. Такое должен видеть только я.
Всё-таки не сдержавшись, молодой человек полез целоваться, но вместо губ выбрал шею: не так заметно водителю в зеркало заднего вида, не так заводит обоих, но позволяет хоть как-то выпустить пар. Вообще Крис уже успел заметить, что воспоминания о корсете и юбке на этом бесёнке с крыльями на спине неслабо его заводили. Так что лучше бы сейчас было о таком не думать, что получалось не очень хорошо.
Осуждающий взгляд таксиста Кристиан, конечно, на себе поймал. «Навевает воспоминания», - с дьявольским блеском в глазах ухмыльнулся он водителю, когда расплачивался, кажется, напугав последнего.
Нагнуть Такуми хотелось прямо в прихожей, возле входной двери, но парень с предвкушающей улыбкой – неизвестно что, кстати, предвкушающей: то ли новые мучения для Криса, то ли свои собственные от рук Левого, - улизнул. Шварц только сплюнул. В его голове уже складывался грандиозный план, однако кровать в нём фигурировала только на последних стадиях. Раз уж сегодняшний день оказался столь необычным и богатым на эксперименты, то резонно захотелось продолжить в том же духе. А ещё хотелось наконец сломать игру Такуми, который целые сутки умело управлял Кристианом. Да, тот всё-таки был не совсем дурак, чтобы этого не замечать. В качестве того самого наказания хотелось наконец пустить всё по собственному сценарию.
И предвкушающее улыбнувшись, Шварц развернулся в противоположную сторону, чтобы отправиться на кухню. Кстати, вот стол там ему вполне приглянулся. Картины плана, выстраиваемого в воображении, начали обрастать подробностями, согласуясь с которыми молодой человек принялся сервировать стол. Достал несколько салфеток и фрукты, пару тарелок, бокалы на высоких тонких ножках, бутылку багряно-красного вина, которое разлил по сосудам. Даже соблазнился на несколько свечек, которые расставил между тарелок и зажёг. С приготовлениями не торопился, растягивая время и подогревая нетерпение Правого, окопавшегося в спальне. Долго просидеть без действия и в одиночестве он не сможет, потому когда Кристиан крикнет ему вглубь квартиры:
- Mein Engel, где у нас штопор? Найти не могу! – то непременно возникнет на пороге кухни. Вот как сейчас - чтобы оказаться тут же в объятьях притаившегося со спины Защищающего. Разводить сантименты на этот раз Кристиан не пожелал: толкнул Кимуру к столу, развернул и усадил на столешницу, оказавшись между ног парня и крепко прижав его к себе. Среди фруктов, бокалов и свечек он был похож сейчас на главное блюдо роскошного ужина, и плотоядную улыбку вызывал вполне недвусмысленную.
- Я предупреждал, что устрою тебе сегодня марафон? – ласково спросил в желанные губы. Чёрная ткань водолазки мягко скользила под ладонями, следующими от лопаток азиата до поясницы. Крис медленно наклонялся над столом, заставляя Такуми откидываться назад. Первый поцелуй коснулся подбородка, сполз к уху, европеец всё крепче вжимался в своего Правого, и тот отчётливо мог почувствовать, что останавливаться сейчас Шварц не станет. Точнее просто не сможет.