Чёртова погода преподнесла подарок всем обитателям Константы ещё с самого раннего утра: мелкие капли чуть моросящего дождя неприятно окропляли лицо, солнце скрылось за плотными серыми тучами, не дававшими никому и малейшей надежды на то, что к середине дня всё станет лучше.
Михель в последний раз кинул короткий безучастный взгляд на небосвод и, распахнув стеклянную дверь общежития, шагнул из-под спасающей от частых капель воды крыши на улицу, быстро зашагав в сторону учебного корпуса вслед за какой-то непомерно шумной компанией второгодок.
Если подумать, то первую из сегодняшних лекций вполне можно было бы пропустить – нет, итальянец, в принципе, не имел ничего против той, пока получал новую, способную хоть как-то пригодиться информацию, однако… ввиду отсутствия применения полученных знаний на практике сухие факты, которыми беззастенчиво пичкали Сальватти, начинали его утомлять.
Не  менее серая, чем сегодняшнее небо, масса людей продолжала плавно течь в сторону корпуса; Агнец, не зная чем себя занять в пути, принялся разглядывать окружающих. Внимание привлёк смолящий прямо на крыльце корпуса парень лет восемнадцати-девятнадцати. Смуглая кожа, тёмные волосы – казалось бы, ничего особо примечательного, однако из всей окружающей блондина массы он выделялся большим ярким пятном.
Впрочем, решив, что не стоит трогать и без того раздражённого испанца, паренёк коротко дёрнул хвостом и, отведя взгляд, продолжил путь к аудитории, стараясь держаться как можно дальше от излишне шумных групп однокурсников и прочих учащихся.
Впрочем, усилия юноши во многом оказались бесполезны – едва толкнув дверь в аудиторию Нескромный недовольно нахмурился и поспешил найти свободное место: народу в помещении, кажется, было ещё больше, чем обычно. По крайней мере шума совершенно определённо было больше.
Обречённо рухнув на место в последнем ряду и натянув рукава тёплого чёрного свитера на запястья Хель потянулся к молнии рюкзака с единственной целью – погрузиться в чтение и не слышать более ни окружающего гвалта, ни той никому не нужной х*рни, что профессор будет нести заунывным голосом в течение последующих полутора часов.  Дверь за спиной юноши в очередной раз открылась, в воздухе на мгновение повисла тишина, впоследствии снова сменившаяся звуками пары сотен голосов.
Повинуясь сиюминутному желанию итальянец развернулся к двери, снова приметив встреченного у входа в школу юношу. Тот, кажется, тоже не слишком жаловал однокурсников да и предмет в целом – не сказать чтобы лицо испанца светилось счастьем от пребывания здесь.
Хель понимающе усмехнулся и, поднявшись с места и пройдя по ногам сидевших ближе к лестнице  в сторону юноши, сел рядом. Если подумать,  чем-то этот экземпляр его притягивал, только вот сам Вульгарный того объяснить не мог. А если ещё подумать, то так, когда преподаватель зайдёт в аудиторию, влетит не только его загадочному знакомому.
«Ну вот и что прикажешь сказать в объяснение своих действий?»

Отредактировано Michel de Salvatti (2012-09-17 19:39:34)

Сказать по правде, от подобной реакции Каина юноша даже опешил: Михель ожидал услышать что-то больше похожее на «чего надо?» или «ты дышишь моим личным воздухом», а будущий Страж Нескромных всего лишь кинул на него беглый взгляд и фыркнул, предупредив, чтобы Левый больше так не подкрадывался.
«Будто бы и не он всё утро на меня пялился!» - Михель хмуро поднялся на ноги, провожая взглядом неспешно спускающуюся к своему столу худенькую преподавательницу, нагруженную увесистой папкой. – «Ну, допустим, и я на него. Но дела это совершенно не меняет».
-Неужто я тебя напугал? – в голосе итальянца слышалась неприкрытая ирония. Честно говоря, он считал, что шансы на что-то подобное не просто мизерные, а что их просто нет. Цыган производил впечатление человека с крайне крепкими нервами и недюжей долей пофигизма и врядли причина именно в этом. Просто ему хотелось как-то показать своё «фи» по поводу отсутствия внимания к своей персоне.
Коротко дёрнув пушистыми ушами парень, стараясь не привлекать внимания всё ещё спускающейся по лестнице преподавательницы, извлёк из рюкзака сорокавосьмилистовую тетрадь, в которой обычно записывал лекции, и ручку, как назло обнаружившуюся на самом дне, под прочими тетрадями и непойми зачем взятой с собой мини-аптечкой.
Преподавательница наконец достигла точки назначения, водрузила папку на стол и разрешила присутствующим сесть. Михель рухнул обратно на ступеньки с грацией маленького бегемота и приготовился записывать весь тот бред, что сегодня в очередной раз должен был литься из уст женщины – надежды, что это может ещё когда-нибудь пригодиться всё не желали покидать юношу.
«Интересно, встречу ли я когда-нибудь своего Бойца?»
Взгляд как-то сам собой вернулся с преподавательницы на соседа по ступеньке. Хель задумчиво закусил ручку, разглядывая шрам на шее испанца и задаваясь вопросом чем он вообще занимался до попадания в орден. Рана далеко не выглядела как невинная царапина – такое ранение в большинстве случаев сулит верную смерть. Его пытались убить?
- Я так и не спросил... Как тебя зовут? Ты Агнец или Страж?
Хель наконец осознал, что до сих пор даже элементарно не озадачился поинтересоваться именем нового знакомого. Вопрос о принадлежности цыгана к Бойцам или Жертвам просто вылетел как-то сам собой.  Впрочем, Михелю действительно было интересно.

Михель вздрогнул, ощущая прикосновение грубых пальцев незнакомца к ушкам, обладателем которых он до сих пор являлся. Как ни странно, привычного отвращения от того, что к нему прикасаются, пусть и просто дёрнув за пушистый атрибут невинности, не последовало. Де Сальватти прищурился, прожигая, кажется,  взглядом в сидящем по соседству пареньке, приличных размеров дыру.
«Да кто ты, вообще такой..?»
- Смотрю, ты зато старпёр… - Хель недовольно и в тоже время несильно стукнул Правого хвостом по лопаткам. – И вообще. Лучше сдохнуть молодым, но обладая желаемыми знаниями, чем старым идиотом. Или твоё имя – государственная тайна? В таком случае я могу называть тебя «Ежом». Они такие же колючие…
Преподавательница дописала на доске название предстоящей темы и снова повернулась лицом к залу: оставалось только заткнуться и сделать в тетради пару заметок ровным, нежно обзываемым однокурсниками и преподавателями «кардиограммным», почерком. Как оказалось, сегодня разговор должен был пойти о проявлении имени и первичных при этом действиях.
«Кажется, в прошлом году мы уже это проходили».
Недовольный Левый отложил тетрадь в сторону и упёрся руками в пол позади себя, слегка откинувшись назад. Повторять пройденное он не любил – в конце концов, зачем по десять раз подряд «переливать из пустого в порожнее»? Михель считал, что это попросту глупо, тем более что сам запоминал полученную информацию сразу и надолго.
Впрочем, если задуматься, то пребывание на этой вроде бы как бесполезной паре не было пустой тратой времени.
Во-первых, блондин давно не встречал людей, которые бы его интересовали – он, вполне вероятно страдая от завышенной самооценки, ставил большинство окружающих его людей на ступень, а то и две-три, ниже себя – в конце концов, они всегда отставали от него в развитии; точнее Де Сальватти упрямо нёсся всё дальше. Тут же его внимание всё-таки зацепилось за хамоватого, не сказать чтобы смотревшегося шибко умным, испанца и никак не хотело отпускать того. И это, как минимум, удивляло.
А во-вторых, здесь, в учебном корпусе, было значительно приятнее находиться – комната Левого в общежитии отапливалась крайне плохо и большую часть времени, что юноше приходилось там находиться, он проводил в толстенном свитере, под пуховым одеялом и с горячим зелёным чаем в руках.
Кстати, о чае. От него Вульгарный сейчас бы крайне не отказался – язык вдруг начало жечь, рот наполнился характерным привкусом железа, какой обычно имеет кровь, появилось ощущение, что он вообще неделю пробыл в пустыне, а не в ордене.
«Да что за..?»

Лектор резко хлопнула в ладоши, заставив задумавшегося было Хеля подпрыгнуть на месте и навострить кошачьи уши. Казалось, прошло не более десяти-пятнадцати минут с начала лекции, но судя по тому, что был объявлен перерыв, Левый сделал предположение, что уже минуло полтора часа.
«Господин Ёж», как было решено называть так и не пожелавшего элементарно представиться испанца, с объявлением свободного времени тут же, облизнувшись, подскочил на ноги и умчался в неизвестном направлении, нисколь не заботясь об оставленных вещах.
- Вот же дурак… Чего ему так приспичило?
Сальватти аккуратно подобрал со ступеньки тетрадь, основательно исписанную за время лекции неразборчивым почерком (если бы юноша лично не присутствовал при записи Каином всего, что ныне было в тетради, он бы, почти наверняка, мог поклясться, что Маджере устанавливал связь с внеземными цивилизациями, а не конспектировал пару). Ручка Маджере была бесцеремонно закинута в рюкзак (там всё равно творилось, по меркам Хеля, чёрти что), следом за ней была аккуратно уложена тетрадь.
Времени впереди было ещё навалом, а это значило, что у Михеля всё ещё была возможность выпытать всю интересующую информацию у цыгана. Нет, имя, конечно, можно было посмотреть и в тетради… но расшифровывать «послания зелёным человечкам» не слишком-то хотелось; к тому же, Вульгарный, несмотря ни на что, никогда не любил копаться в чужих вещах…
Рюкзак Маджере оказался на удивление увесистым, а в добавление к собственному – так и вовсе показался неподъёмным. Хель поднял со ступеньки куртку, также оставленную треклятым испанцем, и флегматично вздохнул.
«От работы дохнут кони, ну а я – бессмертный пони! Ладно, неважно. Как бы то ни было, судя по скорости бега, ему “приспичило”, думаю стоит проверить ближайший туалет. А потом, если что, посмотреть на крыльце – на случай если этот чёртов Ёж опять пошёл курить».
Левый раздражённо толкнул дверь и, покинув аудиторию, направился в сторону ближайшего сортира.
Чтобы попасть в точку назначения пришлось бесконечное число раз маневрировать между снующими туда-сюда студентами, пробиваться сквозь очереди к расписанию, пару раз миновать автоматы с так манившей сознание минералкой и чаем в бутылках… но Агнец осознавал, что если он затормозит его тут же методично утрамбуют в линолеум или затолкают в какую-то из аудиторий, а потому решил, что добычей провианта займётся после того, как всыпет Правому по первое число и вернёт тому манатки.
Как и ожидалось, Ёж обнаружился в туалете. Правда вот не по той причине, по которой Хель ожидал.
- Бл… кхм… господин Ёж, не соизволите ли забрать свои пожитки? Я тут немного чувствую себя службой доставки!
Де Сальватти при одном только виде разглядывающего себя в зеркало парня начал приходить в бешенство. Нет, ну надо же! Он, Михель Де Сальватти, тут ищет этого чёртового Ежа по всему грёбаному корпусу, а тот на отражение своё любуется!

Пальцы сами собой инстинктивно сжались в кулаки – желание стукнуть Кайна стало почти нестерпимым. В голове навязчиво крутился вопрос: какого чёрта он вообще полез к этому чёртовому придурку, когда тот, судя по всем действиям, вообще не собирается идти на контакт с Хелем?!
Парень хмуро поставил рюкзак на пол, кинув поверх аккуратно сложенную и уже, вроде как, просохшую ветровку. Маджере демонстративно закурил, а Михель отправился к чистой раковине, проигнорировав его довольно-таки обидные реплики.
«Нежное ощущение пустыни» и привкус железа во рту становились всё отчётливее, просто сводя с ума. Голова начала кружиться. Левый облокотился на сверкающую просто-таки чистотой раковину, хмуро глянул на себя в зеркало и раздражённо плюнул в раковину, окрасив предмет сантехники яркой красной кровью.
«Нет, ну что за бл*дство? Что ещё сегодня должно произойти, чтобы угробить день окончательно?»
По сортиру медленно начинал распространяться запах никотина,  прибавляя к головной боли и слабости ещё и тошноту.
Итальянец включил кран, зачерпнул ладонями воды, умылся и несколько раз методично прополоскал рот: цвет воды меняться, вероятно, не собирался. Хель озадаченно, пока Каин продолжал его игнорировать, рассмотрел в зеркале над раковиной язык, на котором уже проступило несколько мелких угловатых букв: I, n, d, e, c.
- Еб*ть… - если бы здесь был кто-то из тех, кому обычно доводилось видеть Сальватти, того бы хватил инфаркт: типичный Михель никогда не позволял себе ругаться при окружающих вслух, но тут просто уже других слов не было. Да и к тому же из-за головной боли и слабости Левый уже вообще слабо соображал.
- Ёж, иди сюда… - блондин нагло подскочил к Маджере, аккуратно повернув его к себе за подбородок. На губах цыгана всё ещё была кровь, что наводило на определённые мысли, ввиду ряда причин.
«Если я неправ – то буду выглядеть полным идиотом. Но он, вроде бы, единственный, к кому я прикасался сегодня, да и кровотечение не может просто “случайно” взять и начаться у двух разных людей в одно и то же время. Так ведь?»
- Покажи язык. Там ведь Имя? – зелёные глаза впились взглядов в карие в ожидании ответа, длинные пальцы расположились на щеках брюнета, а хвост Хеля сейчас был больше похож на пропеллер перед взлётом вертолёта.

Отредактировано Michel de Salvatti (2012-09-20 00:59:09)

По телу, словно по плацу, дружно промаршировали мурашки, самого Хеля начало знобить от прикосновений к стоящему буквально в полушаге испанцу. Наверное, когда тот высвободился и направился к зеркалу, юноша даже почувствовал какое-то облегчение от того, что тот не стал язвить и отошёл на безопасное для психического состояния блондина расстояние.
Заметив отразившиеся в зеркале шрамы Имени, без сомнения абсолютно идентичные ещё не до конца проявившимся его собственным, Сальватти чуть не упал. Ноги как-то сами собой подкосились, парень опёрся спиной о прохладную поверхность стены и плавно сполз по той вниз, запустив одну руку в волосы, а второй выхватив из ладони забывшего о той Правого сигарету.
Головная боль потихоньку прекращалась, но мозг по прежнему сводил на нет все попытки Хеля хоть как-то выстроить цельную картину происходящего, «разложить всё по полочкам» и понять что же, мать его, делать дальше в ситуации подобной этой. Замечание Каина он как-то пропустил мимо ушей, вместо этого вмиг охрипшим голосом поинтересовавшись:
- Говоришь… тебя Каином зовут? Я – Михель.
Ушастый затянулся и, практически посинев, закашлялся – ему ещё никогда не доводилось курить, а у Маджере сигареты были рассчитаны явно не на дилетантов, подобных ему. Впрочем, это, хоть и не надолго отвлекло от нежелающих придти в порядок мыслей.
«Вот тебе и размышления о Правом и докапывания до незнакомцев. Проявление Имени вообще точно не по принципу проклятия действует?! Нет, я, конечно помню, что говорили на лекции, но а вдруг?»
Поднявшись, наконец, на ноги Левый подошёл к раковине, кинул в ту окурок и, пустив воду, умылся. Голова мгновенно «посвежела», а после соприкосновения с просто сводящей зубы ледяной водой и уже полностью проявившиеся буквы перестали кровоточить.
«Хотя, если подумать… я рад. Правда рад, что наконец встретил Правого».
Михель задумчиво, скрестив руки на грудной клетке, окинул взглядом испанца пронизывающим взглядом, но вспомнив, как обычно реагировали на подобное окружающие перевёл взгляд на убитую кровью раковину.
«Мне вот интересно, для активации Связи обычно нужен контакт шрамов Имени. И как тогда …?»
Вульгарный залился краской до самых ушей и резко отвернулся, молясь, чтобы Маджере не обратил на это внимание. Несмотря на Имя, блондин и думать не хотел о том, что ему придётся делать каждый раз в Системе.
- Что планируешь делать дальше, а, Ёж?
Сам Хель не знал как бы ответил на подобный вопрос. С одной стороны, его переполняла радость от обретения Фатума и Правого, а с другой был шок, смущение и, как ни странно, некое нежелание признавать то, что это всё «предназначено свыше». Парень всегда верил, что человек сам творит свою судьбу и жил согласно этому принципу, а тут… приходилось признать, что далеко не всё так безоблачно, как ему казалось.
В любом случае, он хотел услышать мнение Каина.

Отредактировано Michel de Salvatti (2012-09-20 17:40:33)

- Ми-хель… - итальянец мысленно проклял слащавым голосом растягивающего его имя парня до десятого колена. Внутри при звуках собственного имени что-то противно ёкнуло, побуждая совершенно по-идиотски улыбнуться. Впрочем, этот порыв был зарублен, забит, затоптан и похоронен на самом корню здравым смыслом, говорящим, что он, в конце концов, тоже парень, и противным внутренним голоском самоиронии.
Пепел с сигареты Каина отправился прямо на сверкающий чистотой пол. Левый решил промолчать и не ссориться по такому идиотскому поводу.
- Такое чувство, что у меня есть выбор…
Михель, понимая всю глупость подобного вопроса понурил голову. Действительно, выбора не было – теперь их переведут в группу для тех, кто уже обрёл пару и начнутся, наконец, практические занятия, которых так ждал нетерпеливый Левый. Только вот осознание этого, отчего-то, сейчас не слишком радовало. Может, ещё не прошёл первичный шок от происходящего, может виной всему было то чувство вины, которое Хель почему-то испытывал – паренёк не знал.
Впрочем, на ум вдруг пришла мысль, что выбор кое-в-чём всё же был: учиться, прикладывая максимум усилий, или же попросту забить и особо не заморачиваться по поводу обучения.
- А сам ты что собираешься делать, Миха?
Хель, навострив ушки, поднял голову и пожал плечами, заглядывая в кажущиеся практически чёрными глаза Правого.
- Если ты согласишься, хочу как можно скорее приступить к налаживанию Союза и Беседам в Зазеркалье. Раз уж Фатум проявился, нас всё равно переведут в другую группу – глупо было бы не воспользоваться предоставившейся возможностью.
Блондин на мгновение замялся и, глубоко вздохнув, сделал несколько шагов в сторону испанца, остановившись в шаге-полутора от того. Поджал губы, сжавшиеся в тонкую линию, явно нервничая, и протянул цыгану правую руку.
«Глупо, ну и пусть…»
- Глупо спрашивать сейчас, но… ты со мной?
Правые – тоже люди. Они – не вещи, которыми можно бездумно распоряжаться. Не те, что рождены для исполнения приказов. В Паре важны двое, составляющие одно целое, идеально дополняющие друг друга. Лишь тогда, лишь вместе они могут достичь целей и стать по-настоящему сильными Одарёнными. Это было то, во что верил Сальватти. По крайней мере на этом этапе жизни – будучи ещё невинным, наивным ребёнком, пытающимся казаться взрослым.