Выйдя из такси, Джек сладко потянулся, задирая и без того коротковатую майку и выставляя на обозрение мышцы живота и рук, играющих под едва загорелой кожей. Эти перелеты-переезды-заселения всегда его выматывали.
Две проходящие мимо девушки с длинными темно-каштановыми волосами, примерно одинаковыми чертами лица (сначала Джеку показалось, что они близняшки) и невероятно длинными стройными, если не сказать худыми, ножками, прикрытыми короткими юбчонками, переглянулись, глядя на парня; он же, в свою очередь, дернул бровью и соблазнительно улыбнулся, как бы случайно дергая головой и заставляя пшеничные волосы рассыпаться по плечам.  Девушки восхищенно ахнули, Джек самодовольно хмыкнул, вовремя вспоминая, что Дороти рядом, в машине, расплачивается с водителем. Если она увидит это маленькое представление, то, как минимум, его голове будет больно, а максимум… А вот максимум даже представлять не хотелось. Джек и не думал, что его Левая окажется настолько ревнивой, когда предлагал ей встречаться, но кто сказал, что эта страсть его не устраивает?..
Таксист, услугами которого они воспользовались сегодня, услужливо помог вытащить вещи и поставил их на асфальт возле подъезда, потом попрощался, доброжелательно кивнув головой, сел в машину и, аккуратно развернувшись, уехал.
- Ох уж эта вежливость… - проворчал Джек, вздыхая.
Дороти, счастливая до безобразия и сияющая ослепительной улыбкой всем и вся, умчалась в квартиру, позвякивая увесистой связкой ключей. Это была ее идея – изучать языки и, в конце концов, отправиться жить за границу. Джеку и в Италии было не плохо.
Честно говоря, Япония его вообще не покорила. Здесь пахло рыбой, утомлял язык, деликатно делящий фразы на мужские и женские, и на каждом шагу были суши-рестораны. И ни одного, ни одного итальянского!!! Чтобы поесть «домашней» пищи им с Дороти пришлось бы проехать три или четыре квартала и отдать уйму денег.  Хорошо, что девушка умела и, что не маловажно, любила готовить.
Окинув скучающим взглядом несколько сумок с вещами и коробки с другим, совершенно не нужным барахлом, Джек даже скривился. Ну зачем, зачем нужно было брать в чужую страну столько посуды?.. Нет, аргумент, типа «мне нравится этот сервиз» никто не отменял, но всему есть предел! Видимо, Вебстер этого предела не видела, или же не признавалась в том, что видела. Взять из старой квартиры пришлось почти все, за исключением дурацких цветов, которые даже не цвели, просто стояли себе зелеными палками, которые еще и ухода требовали. Хотя, если Правому не изменяла память, пару-тройку кактусов Дороти, все же, удалось отвоевать, заверяя, что квартира без растений, все равно, что склеп.  Джек же так не считал. Джек вообще мог жить в любых условиях: будь то императорские хоромы или разваливающаяся хижина, идеально убранная комната, или же заваленная хламом. Если в ней имелась кровать – она считалась пригодной к жизни.
Он взял одну из коробок, поставил на вторую и поднял, направляясь прямиком в квартиру. Первое, что предстало его взору, носящаяся по немногочисленным комнатам Левая, сияя, словно рождественская елка.
- Дороти, куда это поставить? – вопрос остался без ответа. Джек сжал губы в тонкую линию и сощурил глаза – игнора он в свою сторону не любил и не допускал. Коробки с шумом опустились на пол, позвякивая. Кажется, это был тот самый сервиз…
- Джек! Ты осторожнее не можешь, что ли? – ее голосок стал тонким и завибрировал от возмущения, крылья носа раздулись, в глазах сверкнул опасный огонек, а грудь начала вздыматься чуть выше от участившегося дыхания. Девушка поспешно отодвинула коробку с хрупкой посудой от парня.
- Да перестань, детка, - ласково промурлыкал Джек, обнимая ее за талию и прижимая к себе, - это всего лишь посуда. Я куплю тебе новую, еще более красивую… - он провел носом по мягкой коже на шее и вдохнул пряный сладковатый запах.

Услышав заветное «шоколадка» Джек заметно повеселел и растянул губы в довольной улыбке.
- Знаешь, Дороти, я тебе и сервиз, и чайник, и новые кастрюли-сковородки, и вообще – все, что захочешь, достану! Только… Можно мне немножко шоколада на дорожку?.. Сумки такие тяжелые и их так много… А я так устал… - Морроу притворно-обессиленно сполз по стенке с закрытыми глазами и состроил измученную гримасу, украдкой приоткрывая один глаз и подсматривая, подействовало или нет… Левая  была непреклонна. – Ну ладно, ладно, - поднялся он и закрыл глаза, - принесу сейчас я твое шмотье. Но чтобы к возвращению меня ждала награда. И да, Дороти, я имею ввиду не только шоколад, если ты понимаешь… - игриво дернув бровью, парень вышел из квартиры, оставляя девушку разбираться с уже имеющимися вещами.
На улице приятно пекло солнце и Джек сощурился, прикрывая лицо широкой ладонью. Он наскоро сосчитал сумки.
- Так, эти две я могу повесить на одно плече, эту – на другое, а коробку потащу в руках.
Он глубоко вздохнул и выдохнул, присел на скамейку и с удовольствием закурил сигарету, всасывая никотин так глубоко, что закружилась голова. Юноша прикрыл глаза, зажал губами сигарету и, скрутив волосы, перекинул их вперед через одно плече, чтобы было не так жарко. Затем осмотрелся по сторонам. Конечно, красиво, ничего не скажешь: деревья вишни, цветущие нежным розовым цветом, красиво именуемые тут сакурой, роняли лепестки и печально покачивали тонкими ветвями, как бы прощаясь, цветы на лужайках пестрели оранжевым, синим, красным, фиолетовым, недалеко от дома располагалась детская площадка, которая сейчас пустовала. Это и не удивительно, в такое время будней родители на работе, а дети в детских садах или, того хуже, пансионах. Джек невольно поморщился. Детские воспоминания были болезненными.
Он наспех докурил сигарету и водрузит тяжелую ношу на руки, еле дополз до квартиры и на этот раз аккуратно поставил последнюю коробку на пол, а вещи – поближе к дивану. От кухонного гарнитура послышался шорох, и когда Джек обернулся, его губы тронула мягкая улыбка: Дороти выглядела так красиво, когда старалась сделать жилище более уютным, просто сама женственность.
Юноша на цыпочках, чтобы подруга не слышала, подкрался к ней и обнял со спины за талию.
- Эти твои шортики, знаешь… Ты выглядишь в них обалденно, детка, – он легко чмокнул ее в шею и улыбнулся.

Отредактировано Jack Morrow (2012-09-12 17:21:01)

Когда Левая проворно выскользнула из его объятий, Джек разочарованно выдохнул. Почему-то именно сейчас, после этих неприятных воспоминаний о детстве на улице, да и тяжелой дороги, хотелось сгрести в охапку драгоценную Левую, упасть на кровать и пролежать так, по меньшей мере, несколько часов. А, может, и  не только пролежать, но об этом Джек старался не думать, потому что сорваться мог, а Дороти бы такой жест не оценила в любом случае. А уж теперь, когда обустройство новенькой квартирки началось, и тем более. Отрывать ее от этого занятия было бы равносильно самоубийству.
Поставив руки в боки Вебстер внимательно осмотрела принесенные вещи, но потом мягко улыбнулась и посмотрела на Джека.
- Отлично. Можно и отдохнуть немного. И, прошу пройти за заслуженной наградой.
- Жду не дождусь.
Мягкая маленькая женская ладошка коснулась широкой ладони парня и уверенно потянула на кухню. Джек присел на стул и грустно посмотрел на осколки чашки, взял в руки бублик от ручки и повертел.
- Знаешь, жизнь несправедлива. Почему из всего того хлама, что находился в том чертовом ящике, разбилась только моя кружка? Моя. Любимая. Кружка. – уже по словам выделил парень и выбросил осколков на стол. Тот с громким звоном приземлился на гладкую поверхность, проскользил до стены и остановился.
Джек принял новую, более изящную и не особо глубокую чашку из рук девушки и отпил несколько глотков ароматного чая, с наслаждением откусывая кусочек шоколада. Сладкое лакомство тут же растаяло на языке  и Джек блаженно закрыл глаза.
- Кстати, - неожиданно вспомнил он, - а где проведем интернет, Дороти?

- Ну, если уж ты новую подаришь… - Джек спрятал улыбку за кружкой. – А вообще-то мне… Я… - Джек почесал затылок. – Черт, как же я японский не люблю! – уже на родном простонал он. – И вообще мне тут не нравится… Хотя, квартира и райончик у нас ничего.
Район ему понравился до безумия, и это еще больше раздражало. Вероятность привязаться к новому месту была так мала, что Джек, не задумываясь, согласился на предложение Дроти поучаствовать в операции, которая продлится несколько месяцев. Он искренне считал, что ничего красивее Рима и вечерней Венеции быть просто не может. Оказалось, может. Не красивее, конечно, но где-то на одном уровне. Токио покорил его небоскребами, оживленными улицами и яркими вывесками. К тому же, как успел заметить блондин, рядом с их домом находился восхитительно-большой магазин сладостей. И как только Дороти сегодня отвернется, то можно было бы… При это мысли Джек блаженно прищурился.
- Гостинная… - парень приподнял бровь и скривил губы, задумываясь на мгновение. – Нет. Я не согласен. Зачем в гостинной вообще интернет? Там есть телевизор, и довольно-таки не плохой, надо сказать. – Джек по-турецки устроился на стуле и сгорбил спину, позволяя волосам мотаться так, как им того хочется. – Вот на кухне!... Ну, я имею ввиду в этой части комнаты, было бы совсем не плохо! Тогда я смогу и есть, и смотреть пор… - Джек осекся и краем глаза посмотрел на Левую.
- Ну и оговорочки по Фрейду, Джек…  Да если Дороти узнает, что ты смотришь порнушку, когда она «сильно устала и болит голова», а тебе, как сукину сыну, приспичивает, она тебе волосы под ноль обрежет. – Джек часто разговаривал сам с собой и от каждого такого разговора аж мурашки по спине бежали.
- А еще, как вариант, комната, - продолжил разговор Правый, пытаясь замять тему. К счастью, кажется, Дороти не особо расслышала.  Хотя, кто ее знает, она порой очень странно на слова Пары реагирует. – Вай-фай. Да, замечательно. Ты такая умница! – он нежно улыбнулся и послал воздушный поцелуй. – А вообще, если что, я все же за кухню… - Джек одним глотком допил чай и поставил чашку в раковину. – Спасибо за чай, детка, - он отломил большой кусок шоколада и запихал в рот, тщательно разжевывая.

- Очень сомневаюсь, что буду шпарить на японском… Но помоги мне, хотя бы, научиться отличать мужские выражения от женских. – Морроу поднял руки вверх и от души потянулся.
Он прекрасно знал – Левая для него что угодно сделает, на произвол судьбы не бросит. От этого чувства было всегда уютно и целостно. С тех пор, как они познакомились, Джека больше ни разу не преследовало чувство одиночества и никомуненужности. И пусть порой их разговоры были бессмысленными, пустыми… Именно они вытащили парня со дна на поверхность и позволили держаться на плаву. Он был нужен Дороти. Дороти была нужна ему. А остальной мир вполне мог подождать парочку или больше часов.
Спокойный, до неприличия спокойный и сдержанный голос и интонация Левой заставили Джека зябко передернуть плечами в предвкушении чего-то опасного… Таким сладеньким голоском Вебствер говорила обычно тогда, когда видела очередной разбитый цветок. Затем остатки горшка ( иногда он падал настолько удачно, что откалывалась только верхняя его часть, сохраняя землю внутри) летели в парня. И да, Дороти редко промахивалась. Чрезвычайно редко.
- Ну… - начал Джек. – Так давай не будем забывать. Телек обалденный, детка, ты только глянь! – он в несколько шагов, стараясь как можно быстрее и дальше ретироваться от прищурившей глаза девушки, пересек столовую зону и со спинки увалился на диван, немедленно щелкнув пультом. На широком плазменном экране замелькали яркие кадры переключаемых каналов. На двадцатом Морроу стало скучно, и он выключил ящик. – Я хочу купить приставку. Дороти, на таком экране грех в приставку не порезаться! Давай купим, а? – естественно, последнее слово в их маленькой молодой, но необыкновенно дружной семье говорила Вебстер.
Джек обернулся и так же, через спинку дивана, поднялся и прошел к Паре. Сел на стул и снова отломил кусочек шоколада, блаженно разжевывая. Однако, следующая фраза заставила его поперхнуться…
- Дороти, я это… Ну… - взгляд запрыгал с предмета на предмет, желая зацепиться хоть за что-то, только бы сейчас не смотреть на Левую… Стыд-то какой! – Я не хотел говорить того, что почти сказал, честное слово! – принялся заверять парень.

Отредактировано Jack Morrow (2012-10-05 17:07:36)